Федор Боков - Весна победы

Генерал П. А. Фирсов принял решение частью сил сковать действия противника с фронта, а основным силам корпуса, совершив стремительный маневр, ударить по вражеской группировке с флангов и разгромить ее в скоротечном бою. Я одобрил такой замысел. В штаб армии было сообщено о создавшейся обстановке и мерах по организации взаимодействия с соседними соединениями.

Войска корпуса немедленно приступили к выполнению поставленной задачи. И вскоре закипел бой. Внезапно для противника по колоннам ударили реактивные установки, артиллерия и минометы, а затем под прикрытием танков и самоходок вперед ринулась пехота. Неся большие потери и оставляя на дорогах поврежденную технику, гитлеровцы вынуждены были отступить и вскоре оказались загнанными в болото северо-западнее Сарато-Розеш. Здесь они и были окружены. Теперь у фашистов не оставалось ничего иного, как сложить оружие. Чтобы не допустить излишних потерь, мы направили к ним парламентеров с предложением немедленно капитулировать.

Но ультиматум не был принят. Тогда наши части перешли в решительную атаку, и к утру 29 августа сопротивление противника было сломлено полностью. Началась массовая сдача фашистских солдат и офицеров в плен. Вскоре под конвоем красноармейцев в тыл двинулось около 3 тысяч обезоруженных гитлеровцев.

Днем мы с генералом П. А. Фирсовым осмотрели поле боя. Повсюду среди горящих танков, подбитых автомашин и орудий лежали трупы вражеских солдат и офицеров. Их насчитали более двух с половиной тысяч. Такой ценой фашисты заплатили за отказ капитулировать.

Это была крупная победа.

Докладывая о ней впоследствии Военному совету, я отметил умелые, мастерские действия отважного командира корпуса генерал-майора П. А. Фирсова, начальника штаба полковника Н. К. Антипова и руководителя политотдела полковника Д. И. Андреева. Было отмечено и четкое, слаженное взаимодействие командиров соединений и частей корпуса при выполнении поставленной задачи. Особенно отличилась 266-я стрелковая дивизия (командир полковник С. М. Фомиченко, начальник политотдела подполковник В. И. Логинов и начальник штаба подполковник К. Е. Киреев). Достаточно сказать, что за период с 22 августа по 5 сентября личный состав соединения уничтожил до 2000 гитлеровцев и пленил более 10 300 солдат, офицеров и семь генералов. В ходе боев на берегах Прута воины 266-й стрелковой разгромили остатки 294-й немецкой пехотной дивизии — своего давнего противника, с которым сражались еще под Астаховой. Уже после боев, прочесывая леса, красноармейцы обнаружили в кустарнике труп ее командира генерала Эйхштадта.

Успехи 266-й дивизии были настолько значительны, что я в ходе боев от имени Военного совета армии объявил всему личному составу соединения благодарность и предложил генералу П. А. Фирсову представить особо отличившихся бойцов и командиров к правительственным наградам. Впоследствии более 650 красноармейцев, сержантов и офицеров были отмечены орденами и медалями Советского Союза.

Пожалуй, самым памятным впечатлением тех дней для меня были бесконечные серо-зеленые ленты изможденных и грязных пленных гитлеровцев. Они понуро шагали по пыльным дорогам Молдавии, утопавшей в яркой зелени садов и виноградников под необычайно знойным солнцем. Только 5-я ударная армия захватила в плен 22 320 вражеских солдат и офицеров, в том числе командиров двух дивизий и четырех полков. Медицинской службе нашей армии пришлось срочно развернуть в Кишиневе мощную госпитальную базу для размещения более 10 тысяч раненых из разгромленной ясско-кишиневской группировки противника.

30 августа 1944 года Центральный Комитет Коммунистической партии Молдавии и правительство республики отметили в торжественной обстановке праздник освобождения. На центральной площади Кишинева состоялся общегородской митинг и парад войск 5-й ударной армии. Делегация трудящихся преподнесла хлеб-соль генералу Н. Э. Берзарину, который затем выступил на митинге и от имени всех воинов армии горячо поздравил население столицы со светлым праздником освобождения.

...Красные теплушки, полувагоны, открытые платформы с танками, орудиями, самоходками, автомашинами двинулись на север. Эшелоны идут один за другим на большой скорости, каждый перегон — в сотни километров.

На коротких остановках из вагонов высыпают бойцы. Одни, гремя ведрами, бегут в голову состава за кипятком, другие, разминаясь, с хохотом борются на траве, третьи степенно свертывают цигарки, закуривают и задумчиво поглядывают на новые, незнакомые места. Не покидают открытые платформы только наблюдатели и дежурные расчетов зенитных установок.

Протяжно играет труба, подавая сигнал «По вагонам!». И опять стучат колеса и ведутся нескончаемые разговоры о недавних событиях, сегодняшних делах... У всех забота — что ожидается завтра.

Пожилой красноармеец, глядя на дверной проем, задумчиво, будто ни к кому не обращаясь, спрашивает:

— И куда ж мы, братцы, едем?

— Ночью смотрел, судил по звездам. Вроде бы путь идет на север, — откликается кто-то с нар.

— Коль на север, так на север. Нам все равно, где бить его, супостата... — говорит боец и прибавляет соленое, по-фронтовому крутое выраженьице, вызывая всеобщий хохот...

Завязывается разговор.

— Ты Донбасс и Николаев освобождал?

— Освобождал.

— А город и порт Одессу?

— Тоже.

— А Днепр и Днестр форсировал?

— Само собой...

— А ты шире бери. Я, браток, шагаю с нашей ударной армией аж из-под самого Сталинграда. Вот так!..

— Она, что ж, и тогда была Пятой?

— Пятой! Но главное, приятель, не в этом , а в том, что она ударная. Не зря же всем нам к денежному содержанию государство стопроцентную надбавку ежемесячно положило. Это не за красивые глаза, а за нашу удаль, мастерство и участие в наиболее опасных ратных делах. Понял?

— Как же не понять...

— То-то. Она же и армия прорыва. Значит, всегда на главном направлении. А какое теперь что ни на есть главное? Вестимо то, что на Берлин ведет. Вот и кумекай...

...На одном из перегонов я ехал в теплушке с солдатами одной из рот 295-й стрелковой дивизии генерал-майора А. П. Дорофеева. Это было на пути к городу Сарны, что в Западной Украине. В ту пору передислокации и я, как член Военного совета армии, и многие старшие командиры, и штабные работники, и политаппарат всех звеньев зачастую находились в теплушках вместе с бойцами.

В вагоне оказались бывалые красноармейцы, прошедшие с боями тысячи километров и познавшие все тяготы войны. Я сказал им, что наша 5-я ударная с честью выполнила задачу в Ясско-Кишиневской операции, мы можем гордиться этим, но нужно думать и о завтрашнем дне. Впереди нас ждут новые суровые бои, и к ним нужно будет хорошенько готовиться. Потом пошел общий разговор. И тут я больше слушал, чем говорил. Пожилой ефрейтор, бывший колхозный бригадир, поглаживая пышные усы, задумчиво сказал: