Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

В конце 1941 года, когда немцы стояли у ворот Москвы, из Лондона от «Кембриджской пятерки» поступила информация о том, что США и Англия приняли решение координировать свои усилия в работе по атомной энергии с целью создания сверхмощного оружия — урановой бомбы. Позднее от нее же поступили сведения о том, что 20 июня 1942 года У. Черчилль и Ф. Рузвельт договорились строить атомные объекты в США, поскольку Англия подвергалась постоянным налетам германской авиации. Однако первоначально в Москве не придали особого значения информации советской разведки. Шла жестокая война, страна, обливаясь кровью, в одиночку отражала нашествие нацистских полчищ. В этих условиях Л. Берия считал, что сведения о работах в США и Англии над созданием «сверхоружия» лишь призваны отвлечь внимание Советского Союза от нужд обороны.

Положение изменилось лишь в 1942 году. 22 сентября 1942 года принимается постановление Государственного комитета обороны № 2352 «Об организации работ по урану», подписанное Сталиным. Оно обязало Академию наук СССР представить до 1 апреля 1943 года доклад о возможностях создания атомного оружия или уранового топлива. США и Англия продолжали работы над созданием атомного оружия, и в 1943 году они провели встречу в Квебеке между Рузвельтом и Черчиллем (конференция «Сектант»). На ней обсуждались вопросы, связанные с определением сроков открытия второго фронта в Европе, о чем было публично объявлено. Однако они ни слова не сказали о том, что на конференции «Сектант» было подписано соглашение по работам над проектом «Тьюбал лойз». А в переписке двух лидеров были засекречены совместные работы по созданию атомной бомбы. Соглашение восстанавливало партнерские права Англии над этим проектом, однако при ведущей роли США в этом деле. Они договорились не передавать информацию об этом проекте третьим странам без согласия друг друга. Здесь, разумеется, в первую очередь имелся в виду Советский Союз, хотя в соглашении это не говорилось прямо.

Все пять пунктов текста Квебекского соглашения от 19 августа 1943 года довольно определенно отражали намерение США и Англии держаться вместе, сохраняя союзные отношения, исключающие применение нового оружия друг против друга, но предусматривающие по взаимному соглашению его использование против третьих стран. Нигде в документе не говорилось о Советском Союзе, но весь дух его и буква свидетельствовали об одном: «атомный клуб» носил закрытый характер, его членский состав ограничивался двумя учредителями.

Квебек посеял зерна подозрений. Конференция еще не завершилась, когда 22 августа 1943 года Сталин направил Рузвельту и Черчиллю послание, в котором, имея в виду вопрос о переговорах с различными правительствами, отпадающими от Германии, заявлял, что <���США и Англия сговариваются, а СССР получает информацию о результатах сговора двух держав в качестве третьего пассивного наблюдателя». В эти же дни стало известно об отзыве М. М. Литвинова с поста посла СССР в США. Новый посол А. А. Громыко в телеграмме в Москву сообщил, что в США иособо обращают внимание на совпадение данного решения (об отзыве М. Литвинова) с совещанием Рузвельта и Черчилля в Квебеке». Если бы не было других причин, можно было бы подумать, что Сталину стало известно о секретном соглашении от 19 августа по «Тьюбал лойз». Очень может быть, что так оно и было [135] Шальков В. А. Манхэттенский проект. — М., 1995. — С. 32. .

Как бы там ни было, в ноябре 1943 года Центр информирует резидента НКГБ в Нью-Йорке В. Зарубина о том, что в соответствии с Квебекскими соглашениями в США для работы над «ЭНОРМОЗОМ» (кодовое название в шифрованной переписке советской разведки работ в США над созданием атомного оружия) выехала группа ведущих английских ученых. Среди них — известный физик, член Компартии Германии Клаус Фукс, добровольно предложивший услуги советской разведке. К этому времени в Лос-Аламосе в США уже начался монтаж оборудования и полным ходом шел подбор персонала. По решению Центра для поддержания контакта с К. Фуксом был выделен агент-связник нью-йоркской резидентуры. Однако контакт с агентом ему удалось установить только в первых числах февраля 1944 года. От агента поступила секретная информация о строительстве завода в Окридже, а также секретные материалы английской делегации. С весны 1944 по январь 1945 года Клаус Фукс работал непосредственно в секретном атомном центре США в Лос-Аламосе, где трудилось 45 тысяч гражданских лиц и несколько тысяч военнослужащих. Здесь созданием первой атомной бомбы занимались двенадцать лауреатов Нобелевской премии в области физики из Европы и США. Но даже на их фоне К. Фукс выделялся своими знаниями, и ему поручалось решение важнейших физико-математических задач, связанных с созданием этого смертоносного оружия. Так, изучив данные английской разведки относительно работ в нацистской Германии над созданием «оружия возмездия», К. Фукс пришел к однозначному выводу: немцы избрали тупиковый путь и создать атомную бомбу до конца войны не сумеют. Этот вывод выдающегося ученого вызвал вздох облегчения у У. Черчилля, опасавшегося атомных бомбардировок Британских островов германской авиацией.

От К. Фукса советская разведка получала не только теоретические расчеты, но и ценные материалы научно-практического значения. Так, в январе 1945 года он передал советскому разведчику Александру Феклисову информацию по урановой бомбе и одновременно сообщил о начале работ в США по созданию урановой бомбы. В начале июня 1945 года состоялась очередная встреча связника резидентуры с К. Фуксом. От агента была получена подробная документальная информация по устройству атомной бомбы. Он проинформировал советскую разведку, что на июль 1945 года намечено испытание первой американской атомной бомбы. Оно состоялось 16 июля в районе Аламогордо (штат Нью-Мексико), в пустынной местности. В это время в Потсдаме, пригороде Берлина, проходила конференция «Большой тройки». Получив шифровку: «Малыш родился. Роды прошли успешно», новый президент США Г. Трумэн ознакомил с ее содержанием У. Черчилля. Оба западных лидера решили сообщить в самой общей форме Сталину о наличии у США сверхмощного оружия огромной разрушительной силы. Вопреки ожиданиям реакция Сталина была поразительно спокойной и сдержанной. Он поблагодарил американского президента за сообщенные сведения и никак на них не реагировал. У. Черчилль и Г. Трумэн подумали, что Сталин просто не понял значения только что услышанного. Однако, как свидетельствует маршал Г. Жуков, присутствовавший на Потсдамской конференции, он все прекрасно понял. Вернувшись с заседания, Сталин рассказал В. М. Молотову о состоявшемся разговоре. «Цену себе набивают», — бросил реплику министр иностранных дел. Сталин сразу же позвонил И. Курчатову в Москву и дал указание ускорить работы над созданием советского оружия, которые в нашей стране уже велись с 1943 года. Разумеется, Клаус Фукс не был единственным источником советской внешней разведки по атомной тематике. Так, летом 1944 года неизвестный человек передал в советское генконсульство в Нью-Йорке пакет. При вскрытии пакета оказалось, что в нем находятся совершенно секретные материалы по «Манхэттенскому проекту». Центр оценил их как «исключительно интересные», однако установить связь с визитером резидентуре так и не удалось. Важную документальную информацию по этой тематике удалось получить и уже упоминавшемуся нами разведчику Александру Феклисову. Весьма ценный источник, работавший непосредственно в Лос-Аламосе, удалось приобрести и разведчику-нелегалу И. Ахмерову (оперативный псевдоним «Альберт»).