Анатолий Терещенко - Фаворит и узник

Даже тогда, когда на стол Сталину легло донесение непосредственно от наркома госбезопасности В.Н. Меркулова с приложением агентурного сообщения от офицера люфтваффе обер-лейтенанта Харро Шульце-Бойзен — агента Старшины, о конкретной дате начала войны, вождь взорвался: «Это не источник… Пошлите его к е… матери. Это дезинформация».

В другой раз он повторил Жукову ту же самую мысль иными словами: «Германия по уши увязла в войне на Западе, и, верю, Гитлер не рискнет создавать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз — это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они вместе взятые…»

Надо учесть такой негатив к разведке у Сталина возник в период с 1936 по 1941 год, когда пять начальников Главного разведывательного управления Генштаба ВС СССР репрессировали и расстреляли: Семен Урицкий, Ян Берзин, Семен Гендин, Иван Проскуров и Александр Орлов. Это обстоятельство серьезно повлияло как на качество разведданных, так и на недоверие к ним со стороны Сталина.

Когда Тимошенко и Жуков в 5:45 утра доложили вождю обстановку, он привстал и недоуменно спросил:

— Не провокация ли это немецких генералов?

— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая это провокация? — ответил Тимошенко.

— Если нужно организовать провокацию, то немецкие генералы отбомбят и свои города, — нахмурился Сталин и продолжил: — Гитлер наверняка не знает об этом.

Лишь после формального объявления войны немецким послом Вернером фон дер Шуленбургом его мнение несколько изменилось. Даже на просьбу дать войскам приказ немедленно организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику, он ответил:

— Подождем возвращения Молотова…

Через некоторое время в кабинет быстрой походкой вошел Молотов и с горькой миной на лице скороговоркой произнес:

— Германское правительство объявило нам войну…

Сталин, до этого стоявший с трубкой в руке, молча опустился на стул и глубоко задумался. Все четверо молчали в наступившей длительной, тягостной паузе… Вот почему Директива № 1 СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков, исполненная в приказном тоне, требовала обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в тех районах, где они нарушили границу. Однако уже в первые часы войны, несмотря на мужество пограничников, действительно, дравшихся, как львы, было установлено, что части Красной армии просто не готовы к оборонительным действиям.

Результат был ужасен. К полудню 22 июня советская авиация потеряла около 1200 самолетов разной модификации, преимущественно стоящих на полевых аэродромах нередко с не заправленными топливными баками. А в течение первых трех недель западные военные округа лишились до 90 % танков. В июне — сентябре 1941 года Красная армия потеряла более 3 миллионов человек убитыми и пленными. Увы, ушедшие в небытие не возвращаются. Мы их только вспоминаем и то не всех поименно… Правда, сегодня появился «Бессмертный полк», и это здорово для Памяти народной!

Черчилль, получив материалы, потом напишет:

«Сталин и его комиссары показали себя в тот момент Второй мировой войны полностью растяпами».

В данном случае можно согласиться с британским русофобом.

Если в стратегии Сталин оказался силен, то закавык в тактике он обрел немало. Вот одна, которая потянула за собой цепь негативных событий. Она касается стремления Верховного Главнокомандующего до последней возможности удерживать Киев. Когда под Москвой была практически разгромлена группа армий «Центр» под руководством опытного германского военного стратега, командующего генерал-фельмаршала Федора фон Бока с провалом главного плана Гитлера «Тайфуна» — взятия Белокаменной, у Сталина в «зобу дыханье сперло». Он почувствовал «головокружение от успехов», как при коллективизации.

Под угрозой репрессий и расстрелов он требовал от военачальников Юго-Западного фронта генерал-полковника М.П. Кирпоноса и его начальника штаба генерал-майора В.И. Туликова «держаться до последнего патрона, до последней капли крови» и отступление считать предательством. Руководителей Юго-Западного направления С.К. Тимошенко и Н.С. Хрущева он тоже не пожелал слушать. А ведь они, правда, с опозданием, докладывали о возможности попадания войск всего фронта в котел.

Так и случилось: противник обошел украинскую столицу и взял оставшиеся войска в клещи. Приказ об отступлении из-за недостатка сил и средств оказался запоздалым. В результате весь Юго-Западный фронт к началу обороны Киева имел в своем составе 667 тысяч человек. После его окружения в сентябре 1941 года на восток вышло всего лишь 150 тысяч военнослужащих…

Недавно автору удалось посмотреть германскую кинохронику по Уманскому котлу, созданному под Уманью в конце июля — начале августа 1941 года, в ходе наступления группы армий «Юг» вермахта на Украине. Это сражение привело к окружению и последующей гибели войск 6-й и 12-й армий Юго-Западного фронта и отдельных частей Южного фронта РККА.

Когда смотришь на широкий многотысячный поток бредущих с поднятыми руками красноармейцев и их командиров, делается не по себе. Вглядываясь в почерневшие лица от лёса пыльных дорог и оружейной копоти наших воинов, понимаешь — не все они возвратятся домой. Многие погибнут в плену, находясь в нечеловеческих условиях. Наверное, среди них были и такие, кто попали в строй по мобилизации без оружия. Все это просчеты и политического, и военного руководства Ставки и командующих 6-й и 12-й армий РККА Юго-Западного фронта.

Съемки фильма ведутся у какой-то украинской деревни, и к нашим солдатам бегут в основном опечаленные смелые женщины. Наверное, они спрашивали у советских бойцов: «На кого вы нас оставляете?» Видно в кинохронике, как некоторые бросают в толпу военнопленных продукты — по всей вероятности, хлеб да картошку в мундирах.

Сколько было еще подобных котлов!!!

Потом в такие же котлы стали все чаще и чаще попадать немцы. Русские медленно запрягают, но зато быстро едут. Эти слова Железного канцлера Германии Отто фон Бисмарка почему-то не дошли до немецких генералов.

Недооценкой сил противника явился и приказ Сталина о наступлении в Крыму. По оценке Ставки и современных экспертов, операция была плохо подготовлена. Несмотря на существенное превосходство Крымского фронта перед гитлеровцами наши войска потерпели крупное поражение. 8 мая 1942 года 11 — я немецкая армия под командованием генерал-полковника Эриха фон Манштейна на Керченском полуострове перешла в наступление и через неделю овладела Керчью. В результате войска Крымского фронта вынуждены был эвакуироваться на Таманский полуостров.