Семен Резник - Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

Статья Сакса показывала, что диктат Лысенко наносит ущерб не только советской генетике, но и международному престижу страны.

Профессор А. Р. Жебрак посчитал своим партийным долгом обратить на это внимание властей. В письме Г.М.Маленкову он изложил содержание статьи Сакса и просил о личной встрече, дабы разъяснить, как «деятельность Лысенко в области генетики, “философские” выступления его многолетнего соратника И.И.Презента, утверждавшего, что генетику надо отвергнуть, т. к. она якобы противоречит принципам марксизма, и выступление т. Митина, определившего современную генетику как реакционное консервативное направление в науке, привели к падению уровня генетической науки в СССР. <���…> Необходимо принять, что деятельность ак. Лысенко в области генетики наносит серьезный вред развитию биологической науки в нашей стране и роняет международный престиж Советской науки» [923].

К своему письму Жебрак приложил статьи Данна и Сакса, их полный перевод на русский язык и свой черновой ответ на статью Сакса.

Основная мысль статьи Жебрака была в том, что генетика в Советском Союзе развивается успешно, а дискуссии между сторонниками и противниками Лысенко проходят «в условиях свободной борьбы мнений». Жебрак указывал на работу институтов и лабораторий, возглавляемых такими учеными, как Дубинин, Серебровский, Ромашов, Лисицын, Шехурдин, Гершензон, Сахаров, Лутков, ряд других. Особенно эффектен был пример с профессором Навашиным. Сакс назвал его в числе ученых, чьи работы не публиковались в последние годы, тогда как Навашин «опубликовал за время с 1939 г. 4 статьи и в 1944 г. сдал в печать еще две статьи. Эти работы представляют продолжение отличной работы по цитогенетике, за которую его так высоко ценили как в США, так и в СССР. Они отнюдь не свидетельствуют о том, что ему пришлось прекратить или изменить направление своей научной работы под политическим давлением».

«Советское правительство, – писал Жебрак, – никогда не вмешивалось в генетическую дискуссию, длящуюся уже около 10 лет. Академик Лысенко был награжден Советским правительством за его вклад в практическую агрономию, а не за его взгляды и эксперименты по генетике. Более того, наши селекционеры-генетики, создавшие новые сорта зерновых культур (Константинов, Лисицын, Шехурдин, Юрьев, автор этих строк и ряд других), которые выступали с острой критикой взглядов академика Лысенко, тоже получали правительственные награды. Эти факты показывают, что критика генетики академиком Лысенко, основанная на наивных и произвольных представлениях, при всей своей резкости, ни в коей мере не может остановить или сдержать развитие генетики в СССР».

Через два месяца Жебрака вызвали в ЦК – не к Маленкову, а к Молотову.

Тот сочувственно выслушал ученого и согласился, что на статью Сакса следует ответить в том же журнале «Science».

Статью Жебрака отредактировали и перевели на английский язык в Антифашистском комитете советских ученых. Затем ее редактировали в Управлении пропаганды и агитации ЦК, одобрили в цензуре Совинформбюро, каждое слово было обсосано. От Совинформбюро она была послана в «Science». Опубликована в октябре 1945 года [924].

Приведенные в статье факты были безукоризненны, но по сути, конечно, прав был профессор Сакс, Жебрак это хорошо понимал. Зачем же он написал эту статью?

Было бы понятно, если бы его к этому принудили , как в 1936 году фактически принудили Н.И.Вавилова опровергать «измышления буржуазной прессы» в связи с ошибочным сообщением о его аресте. Но тут инициатива исходила от самого Антона Романовича, причем основная мысль его статьи была противоположна тому, что он приватно написал в ЦК.

Выдавая желаемое за действительное , он, видимо, надеялся желаемое превратить в действительное. Мефистофель разыгрывал шутки не только с академиком С.И.Вавиловым.

На статью Жебрака Карл Сакс ответил короткой заметкой. Напомнил, что он назвал имена трех ученых, исчезнувших из советских изданий, тогда как Жебрак сообщил только о профессоре Навашине. Карпеченко заложил основы той области науки, которую так успешно развивает сам Жебрак, но о Карпеченко он промолчал. А что произошло с Вавиловым – «одним из крупнейших ученых СССР и величайшим генетиком мира»? Сакс напомнил о конгрессе в Эдинбурге, куда Вавилов не мог приехать, хотя был избран его президентом. С тех пор о Вавилове ничего не было слышно. «Теперь получена информация от Академии наук США, что Вавилов умер. Но как он умер и почему?»

На это Жебрак уже не отвечал.

Между тем его положение в советской науке укреплялось. Он стал президентом Академии наук Белоруссии; он успешно совмещал этот пост с профессорством в Тимирязевке и экспериментами по созданию новых видов пшеницы и других злаков.

А положение Т.Д.Лысенко становилось более шатким.

В 1945 году истек срок полномочий Президиума Академии наук. С.И.Вавилов и академик-секретарь Н.Г.Бруевич обратились к Молотову с предложением – не выдвигать в новый состав Президиума Т.Д.Лысенко и М.Б.Митина. Мотивировали тем, что эти два академика не вели никакой работы в Президиуме, даже на заседания являлись очень редко.

На заявлении пометка Молотова: «т.т. Берия, Маленкову, Микояну. Надо обсудить». Запросили Г.Ф.Александрова – главу Управления пропаганды и агитации ЦК, в которое входил и Отдел науки. Александров ответил, что Лысенко не пользуется авторитетом в Академии, на выборах в Президиум в 1942 году едва не был провален, на новых выборах может не получить и половины голосов. Все же Лысенко оставили в Президиуме: мнение генсека было известно.

В 1946 году были объявлены новые выборы академиков и членкоров. В числе вакансий – два места членкоров по генетике. Выдвинуты Н.П.Дубинин и «мичуринец» А.А.Авакян. В Отделении биологических наук Т.Д.Лысенко резко возражал против кандидатуры Дубинина, но после ожесточенных дебатов обе кандидатуры получили большинство голосов.

Лысенко не успокоился и снова выступил против Дубинина на общем собрании Академии: «Дубинин не имеет никаких реальных заслуг ни в области научной биологии, ни в области практики. В то же время Дубинин является вожаком антимичуринской группы генетиков, представляя в нашей генетической науке идеологию консервативных и даже реакционно настроенных в идеологическом отношении зарубежных биологов» [925].

Общее собрание утвердило обе кандидатуры: и Авакяна, и Дубинина. Это был еще один «удар по полену».

Президент Академии С.И.Вавилов поставил на обсуждение Президиума вопрос о создании нового Института генетики и цитологии. У Лысенко это вызвало взрыв ярости: в Академии наук есть Институт генетики, он развивает передовое мичуринское учение; новый институт не нужен и вреден – он станет прибежищем реакционного менделизма-морганизма.