Наполеон Бонапарт - Избранные произведения

В это время авангард вошел в Боцен, богатый торговый город, где захватил все склады противника. Первая австрийская дивизия с Рейна, под командованием генерала Спорка, прибыла в Клаузен. Генерал Керпен собрал позади этой дивизии остатки своих войск и, соблазненный позицией, показавшейся ему неприступной, решил ждать своего победителя. 24 марта генерал Жубер двинулся туда с большей частью своего корпуса. Атака была очень энергична. Естественные препятствия показались сначала непреодолимыми, но отважные французские стрелки, столь же ловкие, как и сами тирольцы, взобрались на горы, примыкавшие к правому флангу противника, и, действуя оттуда, принудили его к отступлению.

Генерал Керпен, не надеясь больше на присоединение второй дивизии, которую он ожидал с Рейна, отступил на Миттенвальд, оставив, таким образом, в распоряжении Жубера пустертальское шоссе. Но Жубер рассудил, что ему опасно начинать свое движение вправо, дефилируя так близко от лагеря противника. Он его атаковал 28 марта. Кавалерийская атака генерала Дюгуа способствовала достижению успеха. Генерал Керпен, разбитый в третий раз, эвакуировал Штерцинген и отступил на Бреннер. Тревога распространилась до Инсбрука. Не сомневались больше, что намерением генерала Жубера было двинуться туда, чтобы установить связь с Рейнской армией. Такой план привел бы к катастрофе, потому что Рейнская армия все еще стояла на квартирах в Эльзасе. Но не было больше никаких препятствий к тому, чтобы Жубер, согласно своим инструкциям, направился через Пустерталь на соединение с главными силами армии на каринтийском шоссе. 2 апреля он двинулся туда, распорядился занять Бруннекен и Тоблах, и когда удостоверился, что никто не может помешать его выходу в долину и движению на Каринтию, вывел все свои посты из Тироля. 4 апреля он окончательно решился на это передвижение. Им была оставлена колонна в 1200 человек под командованием генерала Сервье с приказанием снова занять позиции по р. Авичио для прикрытия Италии. К армии генерал Жубер присоединился с 12 000 человек; он был обременен 7000 пленных, которые были захвачены им в этих боях.

Таким образом, за 17—20 дней армия эрцгерцога была разбита в двух больших сражениях и нескольких боях, отброшена за Бреннер, Юлийские Альпы и Изонцо; были захвачены Триест и Фиуме — единственные морские порты монархии. Провинции Гёрц, Истрия, Карниоль, Каринтия подчинились французскому правительству. 20 000 пленных, 20 знамен, 50 полевых орудий с упряжками, взятые на поле сражения, явились трофеями, свидетельствующими о превосходстве французского солдата. Из шести дивизий, которых ждал эрцгерцог с Рейна, две были уже потеряны. Французская главная квартира стояла в Германии, самое большее в 60 лье от Вены. Все заставляло думать, что в течение мая победоносные французские армии овладеют этой столицей, потому что на Рейне у Австрии в начале марта оставалось только 80 000 человек, а во французских армиях — Самбро-маасской и Рейнской — насчитывалось свыше 130 000 человек.

I. Императорский двор покидает Вену. — II. Предложение об открытии переговоров о мире. — III. Бой у Неймаркта (1 апреля 1797 г.). — IV. Бой у Унцмаркта. — V. Юденбургское перемирие. VI. Соединение тирольских, карниольских и каринтийских дивизий. Лёобенские предварительные условия мира (18 апреля). — VII. Побуждения, руководившие Наполеоном. — VIII. Армии Рейнская и Самбро-маасская; 18 апреля, в самый день подписания мира, они начинают военные действия.

Известия о Тальяментском и Тарвисском сражениях, бое у Гёрца и о вступлении французов в Клагенфурт и Лайбах вызвали в Вене переполох. Столица оказалась под угрозой и была лишена всяких средств обороны. Стали упаковывать ценную утварь и наиболее важные документы. Дунай был покрыт судами, перевозившими все ценности в Венгрию, куда были отосланы малолетние эрцгерцоги и эрцгерцогини; между ними находилась и эрцгерцогиня Мария-Луиза, тогда в возрасте пяти с половиной лет, будущая императрица французов. Недовольство было всеобщее. «Меньше чем через пятнадцать дней, — говорили венцы, — французы могут прибыть под наши стены. Правительство совсем не думает о заключении мира, и у нас нет никаких средств сопротивляться этой грозной Итальянской армии».

Рейнско-мозельская и Самбро-маасская армии должны были начать кампанию и переправиться через Рейн в тот же самый день, когда Итальянская армия переправится через Пьяве. Они должны были быстро продвигаться вперед по Германии. Наполеон, донося о Тальяментском сражении, заявил, что он через несколько дней перейдет Юлийские Альпы и окажется в сердце Германии, что между 1 и 10 апреля он будет в Клагенфурте, главном городе Каринтии, т. е. в 60 лье от Вены, и до 20 апреля выйдет на вершину Земмеринга, в 25 лье от Вены. Поэтому очень важно двинуть вперед рейнские армии и известить его об их выступлении. Правительство ответило ему 23 марта, поздравило с победой при Тальяменто, извинилось за то, что рейнские армии еще не выступили, и заверило, что они выступят в поход без промедления. Но три дня спустя, 26 марта, оно ему написало, что армия Моро не может начать кампанию, так как у нее не хватает судов для переправы через Рейн, и что Итальянская армия не может надеяться на армии, находящиеся в Германии, и должна рассчитывать только на себя.

Эта депеша, прибывшая в Клагенфурт 31 марта, вызвала много предположений. Не опасалась ли Директория, что эти три армии, представлявшие всю вооруженную силу республики, объединившись под начальством одного главнокомандующего, сделают его слишком могущественным? Не была ли эта депеша отражением неудач, испытанных в предшествовавшем году Рейнской и Самбро-маасской армиями, неудач, сделавших их робкими? Не следует ли приписать такое странное малодушие недостатку энергии и решимости у генералов? Не хотят ли пожертвовать Итальянской армией, как уже намеревались ее погубить в июне 1796 г., предписывая отослать половину в Неаполь?

Не имея более возможности рассчитывать на помощь этих армий, Наполеон перестал тешить себя надеждой на вступление в Вену. У него не было достаточно кавалерии, чтобы спуститься в равнину Дуная, но он свободно мог дойти до вершины Земмеринга. У него родилась мысль, что самым выгодным решением, какое можно принять в его положении, будет заключение мира — заветная мечта всей Франции.

31 марта, через 12 часов после получения депеши от Директории, он отправил эрцгерцогу Карлу письмо, составленное в следующих выражениях:

«Господин главнокомандующий, храбрые солдаты ведут войну, но желают мира. Разве эта война не тянется уже шесть лет? Разве недостаточно перебито людей и недостаточно причинено зла опечаленному человечеству? Оно заявляет протесты со всех сторон. Европа, поднявшая оружие против Французской республики, сложила его. Осталась одна ваша нация, а между тем крови будет пролито больше, чем когда-либо. Предстоящей шестой кампании предшествуют зловещие предзнаменования. Каков бы ни был ее исход, мы перебьем тысячи людей с той и другой стороны, но в конце концов придется договориться, потому что все имеет предел, даже ненависть.