Иван Громов - В бой уходили десантники

Во второй половине августа наши войска вели тяжелые бои за Ярцево. Духовщина уже находилась в руках врага. Чтобы задержать хота бы ненадолго рвавшиеся на восток войска фашистов, здесь и было решено выбросить парашютный десант, перед которым ставилась задача взорвать два моста через реку Хмость и воспретить подход резервов противника в районе Демидово.

Капитан Полозков снова улетел в штаб фронта.

— Раз вызвали комбата, значит, будет новое задание, — размышляли командиры и бойцы.

В середине дня 20 августа У-2 протарахтел над лагерем мотором и ушел на второй круг. В очередном заходе на поляну полетел вымпел. Его доставили адъютанту старшему батальона старшему лейтенанту Кучеренко. «Приготовиться к парашютному десанту», — прочитал он и тут же отдал распоряжения. «Опытный у нас комбат, — подумал Кучеренко. — Пока доберется до лагеря, пройдет не менее часа, а роты уже будут готовиться».

С прибытием в лагерь Илья Полозков уточнил задачи на 22 августа. Рота Петра Терещенко получила приказ парашютным десантом опуститься в районе Духовщины и подорвать мосты. Бойцы старшего лейтенанта Васильева имели задачу десантироваться в районе Демидово с целью не допустить подхода резервов в период наступления наших войск с фронта.

Еще до наступления темноты десантники лейтенанта Петра Терещенко загрузились в 6 бомбардировщиков. В каждом самолете разместились по 12 парашютистов. Загружался ТБ-3 и бомбами из расчета после выброски десанта в порядке отвлекающего маневра нанести удар по ближайшему аэродрому противника.

Стемнело. Бомбардировщик, на котором летел командир десанта, начал выруливать на старт. Знакомые толчки от колес передавались корпусу, и ротный чувствовал неровное поле аэродрома, затем остановку на стартовой линии. Через минуту-другую самолет с ревом начал разбег. Вскоре толчки кончились — самолет находился в воздухе. Поднимались ввысь и остальные самолеты — крылья десанта.

«Выбросили бы штурманы поточнее, — думал Терещенко. — Хотя бы в радиусе пятисот метров. Впрочем, ориентироваться ночью не так просто». Через турельные люки ротный видел, как небо чертили огненные трассы. «Значит, летим уже над территорией, захваченной противником», — отметил он и обратил внимание на мигавший сигнал штурмана «Приготовиться». Толчком в спину рядом стоящего десантника он передал предупреждение о подготовке к выброске. По сигналу «Пошел!» первым провалился в правый бомболюк с ручным пулеметом Мухамед Бакиров. А в левый — командир отделения сержант Макаров. За ним — другие. Последним шагнул в темноту ночи командир роты.

Падение в пустоту, рывок вытяжного кольца, раскрытие парашюта и подготовка к встрече с землей — все это уже привычное. Удар о землю, как ни ожидал его Терещенко, оказался все-таки неожиданным. Освободился от подвесной системы и, не собирая купол, начал карманным фонариком подавать сигнал «Командир роты здесь».

Примерно через два часа собрались 62 человека. Парашюты закопали и двинулись в ближайший лес. Там и уточнили, что приземлились с ошибкой в четыре километра, а до мостов еще дальше — более восьми. Изучив обстановку и посовещавшись с командирами взводов, Терещенко принял решение действовать в следующую ночь.

Разбились на две группы. Одну из них решил возглавить сам командир роты, а другой поручил командовать взводному лейтенанту Прохоренко. Еще засветло двинулись к объектам. До полной темноты группа Терещенко уже знала, что мост охранялся с обеих сторон. Наметили план действий: часовых уничтожить сразу же после их заступления на посты, чтобы успеть с минированием и подрывом моста до прихода новой смены.

Вперед для снятия часовых ушли два десантника. Группы обеспечения заняли удобные позиции в 80-100 метрах от моста с задачей задержать по дороге всякое движение во время минирования.

Напрягая зрение, Петр Терещенко наблюдал за действиями десантников по уничтожению ближнего от него часового. Они получили строжайший приказ снять его без шума, чтобы не спугнуть гитлеровца на другом конце моста. Медленно тянулись минуты ожидания. Рядом с командиром роты находились в готовности к действиям подрывники. Наконец на фоне светлевшего горизонта Терещенко увидел прыжок двух парашютистов на часового. Тот, как говорят, и пикнуть не успел. Еще через минуту на его место встал десантник, наскоро нарядившись в форму гитлеровца. Через минуту мимо него с полным светом проскочил грузовик. Все шло по плану. Десантник-«часовой», как и намечалось, зашагал по мосту.

— Вер ист да? Герхард, дас ист ду? [31] — Кто здесь? Герхард, это ты? — донеслось до группы Терещенко.

Десантник вместо ответа резанул фашиста короткой очередью из автомата.

— Группе обеспечения занять позицию! — полным голосом подал команду Терещенко. — Подрывники, за дело! Быстрее, быстрее! — торопил он бойцов.

Теперь группы обеспечения приготовились остановить движение с обоих концов моста. Десантникам повезло. Больше движения не было. Через десять минут командир подрывников доложил, что минирование закончено, можно отходить.

— Дать сигнал на отход! — приказал Терещенко, и в небо полетела ракета.

Через три-четыре минуты бойцы услышали громоподобный взрыв: мост взлетел на воздух. Под утро группа Терещенко услышала еще один взрыв: это сработали десантники Прохоренко. Задача командующего фронтом выполнена.

Начался рейд по выходу через линию фронта. Опасность подстерегала десантников на всем пути, но двигались они по своей земле. С помощью женщин и разведчиков-подростков добывали продукты питания и данные о гарнизонах врага.

По пути встретились с конниками генерала Л. М. Доватора, дальше двинулись вместе. Были бои и потери. Вместе с кавалеристами в районе городка Белый, между деревушками Устье и Подвязок, прорвались через линию фронта и соединились со своими войсками. Не хотелось генералу отпускать десантников, но он уступил доводам командира роты.

Долго пробирались десантники до Сухиничей, но своего батальона там уже не застали. Через райвоенкома узнали, что он убыл под Юхнов. И снова — в путь. Потом действовали в составе батальона, выполняли новые задачи.

Той же первой ночью поднялись в небо и взводы лейтенантов Александра Сучкова, Гудзенко и Моханько из 12-й роты.

— Вот и пришло наше время действовать в парашютном десанте, — заметил Павел Кулай, бывший тракторист Брагинской МТС на Гомельщине.

Рядом, у левого люка, стоял Баграт Джабадзе, тоже, как и Кулай, первый номер ручного пулемета, бывший машинист паровоза из-под Тбилиси. Он побывал в небе побольше Павла. Еще в тридцать седьмом учился Баграт в аэроклубе. Резкий, порывистый, он притих, думал о прыжке и возможной опасности. Рядом, тесно прижавшись, стояли Кузьмин, Мухачев, Турчин, Балякин, Сусой и еще один грузин — Тито Турманидзе. Десантники молчали. Говорить под рев четырех моторов — дело сложное.