Уоррен Харрис - Софи Лорен

"Мне недоставало профессиональной подготовки, поэтому я сильно комплексовала, когда дело доходило до репетиции с опытными актерами, — вспоминала актриса много лет спустя. — Я не хотела показывать смущение из-за моей неспособности выкладываться на репетициях, как это делают настоящие профессионалы. В работе я рассчитывала прежде всего на мои естественные инстинкты. Актриса во мне просыпалась только перед камерой. Команда "Мотор!" включала не только аппаратуру, но и меня. В этот момент я отбрасывала все, чувствовала себя освобожденной, нескованной и даже бесшабашной. Я не могу объяснить происходящую со мной трансформацию на рациональном уровне. Это что-то такое хрупкое и загадочное, не поддающееся анализу".

Кэрол Рид утверждал в то время, что ему как режиссеру было очень легко работать с Софи. "Она доверяет вам с самого начала, — говорил он. — Она относится к вам как к художнику. Во время съемок Софи порой спрашивала меня: "Что я сделала неправильно, как мне сделать эту сцену лучше?" Однако у меня редко находились рецепты для нее. Обычно красивые актрисы беспокоятся о том, как они выглядят на экране. Софи это никогда не волновало. Ее интересовала только игра".

Во время съемок фильма Софи во второй раз встретилась с королевой Елизаветой II. Как и все знаменитости, бывшие в то время в Лондоне, она получила приглашение на ежегодный королевский кинофестиваль, который представлял американский фильм "Мост на реке Квай". Карло Понти остался дома, поэтому Софи сопровождал Уильям Холден, один из главных героев фильма. Софи Лорен, в своем великолепном белом вечернем наряде, и Холден, в белом галстуке и фраке, оказались парой, привлекшей всеобщее внимание, и их первыми приветствовала королева.

На этот раз актриса помнила, что ей не следует надевать тиару, но некоторые газеты на следующий день все равно критиковали ее, утверждая, что новое семейное положение Софи делало ее неподходящей персоной для приема королевой Англии. "Дейли миррор" не могла удержаться и не сообщить, что в тот же самый день, когда происходил королевский фестиваль, одна женщина в Италии подала официальную жалобу против семьи Понти. Она обвиняла Карло в двоеженстве и сожительстве и требовала от властей подвергнуть его аресту и тюремному заключению за нарушение закона.

Жалобу прокурору подала жительница Милана Луиза Брамбилла. По итальянскому закону прокурор обязан исследовать любые обвинения криминального характера, которые один гражданин страны выдвигает против другого. В своем письме Брамбилла называла себя женой и матерью, которая хочет спасти институт материнства в Италии.

Считалось, что Брамбилла связана с организацией Католическое действие, у которой было несколько местных отделений, разбросанных по всей Италии. Письмо этой женщины стало началом потока таких же жалоб, поданных против Понти по всей стране, в том числе и в родном городе Софи — Поццуоли, где тридцать семь домохозяек подписали петицию, требуя принятия властями должных мер против двоеженцев. На самом деле под эту категорию формально попадал только Карло, так как у Софи других мужей не было.

На предварительных слушаниях, назначенных прокурором, не появились ни Брамбилла, ни один из других жалобщиков. Однако поток писем оказался достаточным для того, чтобы магистрат подписал распоряжение об аресте, предъявив Понти обвинение в двоеженстве, а Софи — как его соучастнице. И то и другое в то время в Италии являлось уголовным преступлением.

Так как за пределами Италии данные предписания не обладали юридической силой, чете Понти, чтобы избежать ареста, приходилось скрываться, пока не будет найдено приемлемое решение. К счастью, их планы по съемкам фильмов требовали, чтобы они в течение какого-то времени находились вне Италии, однако оба скучали по дому, так как давно не виделись ни с родственниками, ни с друзьями.

Как это ни невероятно, но, пока семья Понти подвергалась резким осуждениям в Италии, родители Софи помирились и теперь жили вместе в Риме. В странных и бурных отношениях Шиколоне и Виллани, которые начались еще в 1933 году, наступил новый этап. Риккардо бросил свою жену и двух сыновей-подростков и переехал к Ромильде и Марии в шикарную квартиру, оставленную им Софи.

Основными движущими причинами этого стали страсть и деньги. Хотя Ромильде было намного больше сорока, она все еще оставалась красивой и привлекательной женщиной. Скорее всего это всколыхнуло прежние чувства у Риккардо, а ей доставило большое удовольствие увести его от Неллы, которая приносила ей сплошные неприятности в течение долгих лет.

Теперь, когда старшая дочь стала всемирно известной звездой, Шиколоне решил, что имеет право получить часть ее славы, а может быть, и богатства. Он предложил дочери управлять ее финансовыми делами, но Софи не доверяла ему, и их по-прежнему вел Карло Понти. Софи относилась к своему отцу очень подозрительно, однако казалось, что его переезд в семью сделал Ромильду счастливой. Мария также была довольна, что появился папа, поэтому Софи решила терпеть его присутствие.

Когда в декабре 1957 года Софи закончила сниматься в "Ключе", чета Понти вернулась на курорт Бюргеншток в Швейцарию, где они решили устроить свою европейскую резиденцию на то время, пока не появится возможность вернуться в Италию. Здесь они находились близко к родине, а родственники и друзья могли легко навещать их — либо на самолете, либо, как Ромильда, которая боялась летать, — на скором поезде до Люцерны.

Хотя в Бюргенштоке было три отеля класса "люкс", расположенных на огромной территории, с садами и парками, семья Понти предпочла отдельное шале, которое снаружи выглядело в чисто швейцарском стиле, однако имело современный интерьер, две спальни со всеми удобствами, а огромные окна жилища выходили прямо на вершины Альп. К услугам отдыхающих предоставлялись горничные и дворецкие. Если Софи не хотелось готовить, семья могла заказывать по своему усмотрению любые блюда с кухни отеля.

Ha курорте были также все возможности для занятий бизнесом, которые требовались Карло Понти, чтобы находиться в постоянном контакте с Голливудом и центрами кинопромышленности в Европе. Хотя из-за проблем с законом Понти временно не мог делать фильмы в Италии, но за последние восемнадцать месяцев выпустил шесть картин. Большинство из них вышли в прокат в других странах, правда, фильмы "Железнодорожник" режиссера Пьетро Джерми и "Гвендалина" Альберто Латтуды получили у международных критиков довольно скромные оценки.

В то время когда чета Понти проводила Рождество в Италии, студия "Юнайтед артистс" начала прокат "Легенды исчезнувших" в основных городах по всей Америке, однако кассовый неуспех был столь же обескураживающим, как и у двух предыдущих голливудских фильмов Софи. Критики называли "Легенду" напыщенно сентиментальной и довольно скучной лентой. Публика ожидала от фильма Джона Уэйна совершенно другого. Хотя, как всегда, Софи получила свою порцию комплиментов за "шарм", однако их было недостаточно, чтобы спасти "Легенду исчезнувших" — это был третий подряд неудачный в финансовом отношении фильм с участием актрисы.