Владимир Хутарев-Гарнишевский - Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Согласно предложениям подкомиссии Трусевича, вся полицейская власть концентрировалась в империи в руках товарища министра внутренних дел, заведующего полицией, являющегося одновременно и командиром корпуса жандармов, при котором функционируют штаб ОКЖ и департамент полиции. Различным видам жандармерии вменялось в обязанность заниматься практически всеми разновидностями полиции: наружной, административной, судебной, розыскной и сыскной, но только в рамках своей сферы деятельности и в согласии с иными полицейскими органами. Министру внутренних дел предоставлялась возможность разрешать соединение указанных выше видов полиции в тех местностях, где описанное разделение полиции по видам не могло быть осуществлено за недостатком личного состава [323] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 33. Л. 10. . Все офицеры и чины ОКЖ по строевой, инспекторской, хозяйственной и военно-судной частей подчинялись непосредственно командиру корпуса, а не губернатору. Местные власти руководили лишь полицейскими действиями жандармов, не имея возможности их уволить, сократить им жалованье или отдать под суд. Более того, проект предполагал поднятие классов должностей чинов полиции, чтобы еще больше освободить их от зависимости от местной власти.

Принципиальным положением было упразднение ГЖУ и создание вместо них особых канцелярий при губернаторах и градоначальниках, возглавлявшихся помощником губернатора по полицейской части. Последний назначался из штаб-офицеров корпуса жандармов. Помощник по полицейской части непосредственно руководил всей полицией в губернии или городе. Ему подчинялись канцелярия, военное управление, офицеры корпуса жандармов и чиновники для особых поручений [324] Там же. Лл. 4–5. . Основная работа политического сыска теперь возлагалась на охранные отделения, укомплектованные лучшими жандармскими офицерами-розыскниками.

Отдельно прописывались непосредственные функции жандармерии: производство розыска в видах обнаружения, предупреждения и преследования государственных преступлений, исследование политической благонадежности отдельных лиц, собирание сведений о порочных лицах по приказу губернских властей, ведение дознания и следственных действий согласно Уставу уголовного судопроизводства, исполнение полицейских обязанностей в пределах полосы железнодорожного отчуждения и в крепостях, исполнение отдельных поручений канцелярии императора по принятию прошений на высочайшее имя [325] Там же. Лл. 29–30. . Местную разрозненную полицейскую стражу предполагалось заменить сетью жандармских эскадронов во всех губерниях и крупных городах империи. Эскадроны должны были подчиняться губернатору и его помощнику по полицейской части [326] Там же. Лл. 30–31. .

Поддержку законопроекту Трусевича оказывал заведующий особым отделом департамента полиции, бывший начальник Московского охранного отделения жандармский полковник Е. К. Климович [327] Сучков Е. Н . Государственное управление политическим розыском Российской империи: проекты реформы на заседаниях подкомиссии М. И. Трусевича // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2008. № 2. С. 103. . Его отношение к реформе представлялось очень важным, так как именно Климовичу пришлось возглавить полицию империи в 1916 г., и под его руководством был предпринят ряд решительных мер по противодействию надвигавшейся революции и укреплению полиции. Именно он настаивал на сохранении и усилении системы охранных отделений, которые вместе с канцеляриями при помощниках губернаторов заменяли бы ГЖУ, неспособные, по его мнению, из-за своей малочисленности вести политический сыск в рамках целой губернии [328] ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 17а Л. 35. .

По замечанию Перегудовой, ряд положений законопроекта были сырыми и в целом, «несмотря на огромное количество конкретных предложений и мер, призванных повысить эффективность полиции, проектом практически не обеспечивалось главное – единство полиции» [329] Перегудова З. И . Указ. соч. С. 364. . Однако хотелось бы возразить и добавить, что именно проект Трусевича – Макарова создавал реальную независимость полицейских органов от местных властей и давал возможность центральному руководству МВД следить за действиями власти на местах. Вся полиция в империи ставилась под контроль военизированного корпуса жандармов. Таким образом, устанавливался бы жесткий центральный контроль над внутренними делами в стране.

После назначения министром внутренних дел Маклакова проект был немедленно возвращен из Государственной думы, так и не успевшей принять его к рассмотрению. Основной изъян реформы Джунковский видел в жандармском вопросе. В своих воспоминаниях он пишет: жандарм, помощник губернатора по полицейской части «по делам розыска оставался подчиненным директору департамента полиции, а по строевой части – командиру Отдельного корпуса жандармов, и только по делам наружной полиции он являлся всецело подчиненным губернатору… Губернаторы протестовали и находили, что это не реформа и что такого помощника им не надо, что это только усложнит работу губернатора» [330] Джунковский В. Ф . Указ. соч. Т. 2. С. 135–136. . Маклаков и Джунковский, оба бывшие губернаторы, не только разделяли точку зрения недовольных, но и решили заручиться поддержкой губернаторов. Для этого законопроект был спешно отозван, и 8 февраля 1913 г. открылись заседания Особого совещания по обсуждению проекта реформы полицейских учреждений. Обсуждение продолжалось по 14 февраля, однако в нашем распоряжении имеются лишь протоколы заседаний за 8, 9, 10 и 11 февраля, а также окончательный текст законопроекта в редакции 1913 г.

В состав членов особого совещания вошли 11 губернаторов (астраханский И. Н. Соколовский, лифляндский Н. А. Звегинцев, санкт-петербургский граф А. В. Адлерберг, тверской Н.Г. фон Бюнтинг, курляндский С. Д. Набоков, московский граф Н. Л. Муравьев, харьковский М. К. Катеринич, курский Н. П. Муратов, седлецкий А. Н. Волжин, киевский Н. И. Суковкин, рязанский князь А. Н. Оболенский), екатеринославский предводитель дворянства князь Н. П. Урусов, министр Н. А. Маклаков, товарищи министра В. Ф. Джунковский и И. М. Золотарев, член совета министерства В. Э. Фриш, начальник главного управления по делам печати граф С. С. Татищев, а от департамента полиции – директор С. П. Белецкий и вице-директор К. Д. Кафафов. Последний был членом-докладчиком.

Первое заседание совещания открыл Маклаков: «Я полагаю, что первый день введения должности помощника губернатора по полицейской части обратит власть губернатора в одну бутафорию. От нее ничего не останется, губернатор будет сведен на нет. Полицейские чины перестанут быть его ушами и глазами, тем барометром, которым он определяет в разных местах губернии общественные настроения. Утверждение в должности помощника губернатора свелось бы к тому, что за губернатором осталось бы одно представительство, а за помощником – его власть. С этой постановкой дела я согласиться не могу, и В. Ф. Джунковский присоединяется к моему мнению.