Егор Яковлев - Друг государства. Гении и бездарности, изменившие ход истории

И вот тому доказательство: совсем иначе, чем в деле о подрядчиках, проявил себя Плевако на знаменитом процессе Прасковьи Качки — девятнадцатилетней девушки, убившей своего возлюбленного. Жертва, студент Бронислав Байрашевский, цинично посмеялся над доверчивой провинциалкой, доведя ее до отчаяния, если не сказать помешательства. В защиту Качки Плевако произнес громоподобную речь, по сей день считающуюся одной из вершин судебного ораторского искусства: «…Здесь не было расчета, умысла, а было то, что на душу, одаренную силой в один талант, насело горе, какого не выдержит и пятиталантная сила, и она задавлена им, задавлена не легко, не без борьбы. Я знаю, что преступление должно быть наказано и что злой должен быть уничтожен в своем зле силой карающего суда. Но присмотритесь к этой женщине и скажите мне, что она? Зараза, которую нужно уничтожить, или зараженная, которую надо пощадить? <���…> Пусть воскреснет она, пусть зло, навеянное на нее извне, как пелена гробовая спадет с нее, пусть правда и ныне, как и прежде, живит и чудодействует! И она оживет. Сегодня для нее великий день. Бездомная скиталица, безродная, ибо разве родная ее мать, не подумавшая, живя целые годы где-то, спросить: а что-то поделывает моя бедная девочка, — безродная скиталица впервые нашла свою мать — родину, Русь, сидящую перед ней в образе представителей общественной совести. Раскройте ваши объятия, я отдаю ее к вам». Качка была не осуждена за убийство, а помещена в больницу для лечения. Спустя несколько лет писатель В. Г. Короленко случайно увидел ее в Нижнем Новгороде, и Прасковья показалась ему вполне исцелившейся. Федор Никифорович Плевако скончался 23 декабря 1908 года, оставшись в памяти людей самым знаменитым адвокатом российской истории. Его похороны проходили при огромном скоплении народа, скорбевшего об уходе своего надежного и сильного заступника. И в смерти своей Плевако остался мудрым и сострадательным «Митрополитом адвокатуры». На его надгробном памятнике были высечены слова: «Не с ненавистью, а с любовью судите», но этот завет Федора Никифоровича потонул в грохоте надвигающейся на Россию бури.

Собеседникам из цивилизованного мира Василий Малыгин представлялся горным инженером. Туземцы считали его магом из-за умения воспламенять воду с помощью куска натрия. Голландцы подозревали в нем русского шпиона, целью которого было при соединить часть Нидерландской Ост-Индии к владениям Российской империи. Кем бы ни был этот человек на самом деле, одно известно достоверно: в 1894 году он вооружил коренное население острова Ломбок и поднял его на борьбу против колонизаторов.

Сведения о таинственном Василии ученые собирали по крупицам. По всей видимости, его настоящее имя было Василь Иванович Мамалыга, и родился он 20 мая 1865 года в бессарабском селе Пашканы в семье приходского священника. Как складывалась его жизнь до начала 90-х годов XIX века, сказать с уверенностью нельзя: на авансцене истории его фигура появилась лишь в 1891 году, когда специалист Нидерландской королевской нефтяной компании Василий Малыгин прибыл в азиатские колонии Голландии заниматься поиском нефтяных месторождений. Джентльмен по фамилии Крэгли, с которым Василий познакомился в пути, представил его местному радже Агунгу, которому обаятельный чужеземец явно понравился. И после этой встречи начали происходить странности.

Впервые о Малыгине отечественная пресса написала только в 1960 году. В статье «Огонька» он фигурирует как Парарыгин — именно так по дипломатическим соображениям называл его в своих воспоминаниях русский консул в Батавии Бакунин.

Русский инженер, совершая одну из рабочих поездок, вдруг пропал где-то в болотах. Поиски Малыгина ни к чему не привели. От него так долго не было никаких вестей, что голландцы уже сочли его погибшим, как вдруг генерал-губернатор Нидерландской Ост-Индии получил грозное послание, подписанное исчезнувшим инженером. В нем Василий дерзко осуждал колониальные порядки, установленные на индонезийских островах, и декларировал, что «никто не в силах отнять у народа Ломбока право на защиту…» По сути, это было объявление войны.

Все это время Малыгин (или Малиган, как называли его туземцы) был тайным гостем раджи, полностью подпавшего под влияние русского авантюриста. Новый советник надоумил Агунга сбросить оковы иноземного гнета и завоевать независимость. Пока голландцы мешкали, то убеждая себя, что письмо Малыгина — глупый розыгрыш, то требуя объяснений от русских дипломатов, правитель острова Ломбок изгнал из своих владений нидерландскую администрацию, приобрел несколько кораблей — основу будущего флота — и отправил своего друга и вдохновителя в Сингапур для закупки оружия и боеприпасов.

Малыгину удалось вовлечь в заговор английского эсквайра Джонатана Холмса, который согласился спонсировать «маленькую победоносную войну». Уже через несколько месяцев трюмы их корабля были наполнены внушительным арсеналом, который в умелых руках мог бы указать колонизаторам кратчайший путь на родину. Но в стане заговорщиков оказался предатель: когда судно Малыгина выходило из сингапурского порта, на борту появились голландские военные. Долгие и тягостные переговоры с ними закончились полупобедой Малыгина. С одной стороны, бо́льшая часть «полезных приобретений», сделанных им накануне, была конфискована. С другой — он сам и его единомышленники остались на свободе, представившись голландскому патрулю искателями жемчуга, и сохранили при этом несколько десятков ружей под предлогом необходимости защиты от пиратов. Однако из-за этой проволочки Василий потерял главное — время. Вернувшись в Ломбок, он увидел пепелище. Как выяснилось, Малыгин опоздал всего на неделю.

Голландцы наконец поняли, что дело приобретает серьезный оборот. На Ломбоке высадился десант, легко взявший столицу острова Матарам. Не в силах пережить поражение, принц Маде совершил ритуальное самоубийство. Раджа Агунг встретил Малыгина в подавленном состоянии и молил об одном — отомстить… Но Василий считал, что у них все еще есть шансы на полную победу.

26 августа 1895 года отряд туземцев, ведомый русским горным инженером, дерзко напал на силы голландцев, стоявшие лагерем у крепости Чакрангера. В бою было уничтожено больше половины неприятеля, а в качестве трофеев захвачены не только ружья, но и пушки. Повстанцы заняли крепость и приготовились держать осаду.

Этот успех, казалось, воодушевил всех местных жителей. Все на острове от мала до велика поднялись на борьбу с голландскими войсками, вооружившись винтовками, захваченными отрядом Малыгина у врага. Ломбокцы стояли насмерть, фигура ненавистного Оранга Русии (человека из России) вселяла в захватчиков ужас, появляясь среди клубов дыма и языков пламени.