Анна Достоевская - Мой муж – Федор Достоевский. Жизнь в тени гения

Приведу характеризующий Павла Александровича случай. Когда мы вернулись из-за границы, Павел Александрович стал просить Федора Михайловича устроить его на службу в Волжско-Камский банк. Федор Михайлович просил об этом Евг. Ив. Ламанского, и Павел Александрович получил место сначала в Петербурге, а потом в Москве. Здесь он многим в банке наговорил о том, что его «отец» Достоевский дружен с Ламанским и что вообще у него большие связи. Как-то Ламанскому, проездом через Москву, случилось посетить Волжско-Камский банк. Как управляющий Государственным банком Е. И. Ламанский представлял собою большую финансовую силу, и его торжественно встретили в банке. Узнав о его приезде, Павел Александрович отправился в залу, где собрались директора, подошел к Ламанскому, протянул ему руку и произнес: «Здравствуйте, Евгений Иванович, как поживаете? Вы меня, кажется, не узнали? Я – сын Достоевского. Вы меня видали у папа». – «Извините, я вас не узнал, вы очень изменились», – ответил Ламанский. «Дело к старости идет, – рассмеялся Павел Александрович, – да и вы, батенька, изменились порядочно!» – и при этом самым любезным образом похлопал Ламанского по плечу. Ламанский покоробился, но, как вежливый человек, спросил, как здоровье Федора Михайловича. «Ничего, скрипит себе старикашка!» – ответил Павел Александрович. Тут уж Ламанский не выдержал и отвернулся. Можно себе представить, как этот бесцеремонный поступок Павла Александровича повлиял на мнение его начальства. – Прим. А. Г. Достоевской.

П. А. Исаев родился в 1846 г.

В июле 1842 г. и летом 1846 г. Ф. М. Достоевский ездил в Ревель к М. М. Достоевскому.

Эта Федосья была страшно запуганная женщина. Она была вдовой писаря, допившегося до белой горячки и без жалости ее колотившего. После его смерти она осталась с тремя детьми в страшной нищете. Кто-то из родных рассказал об этом Федору Михайловичу, и тот взял ее в прислуги со всеми ее детьми: старшему было одиннадцать лет, девочке – семь, а младшему – пять. Федосья со слезами на глазах рассказывала мне, еще невесте, какой добрый Федор Михайлович. Он, по ее словам, сидя ночью за работой и заслышав, что кто-нибудь из детей кашляет или плачет, придет, закроет ребенка одеялом, успокоит его, а если это ему не удастся, то ее разбудит. Эти заботы о ее детях и я видела, когда мы поженились. Так как Федосье несколько раз случалось видеть припадки Федора Михайловича, то она страшно боялась и припадков, и его самого. Впрочем, она всех боялась: и Павла Александровича, на нее кричавшего, и, кажется, даже меня, которую никто не боялся. У Федосьи, когда она выходила на улицу, всегда был зеленый драдедамовый платок, тот самый, который упоминается в романе «Преступление и наказание» как общий платок семьи Мармеладовых. – Прим. А. Г. Достоевской.

Маленькие игры ( франц. ).

Дворец, Академию архитектуры, Арсенал, Оперный театр, Университет и Церковь Людовика ( нем. ).

– Пожалуйста, милостивый государь, где находится картинная галерея?

– Картинная галерея?

– Да, картинная галерея.

– Королевская картинная галерея?

– Да, королевская картинная галерея.

– Я не знаю ( нем. ).

Анна Григорьевна имеет в виду работы В. М. Васнецова в конце 80-х – начале 90-х гг. по росписи стен Владимирского собора в Киеве библейскими сюжетами.

Коллекцию ( нем. ).

Минералогических, геологических, ботанических ( нем. ).

В Дневнике Достоевской имеется запись за 20 апреля о картине Тициана «Христос с монетой»: «Эта великолепная картина, по выражению Феди, может стоять наравне с Мадонною Рафаэля. Лицо Христа выражает удивительную кротость, величие, страдание».

«Мария с младенцем» Мурильо, «Святая ночь» Корреджо, «Христос» Аннибале Карраччи, «Кающаяся Магдалина» Баттони, «Охота» Рюисдаля, «Пейзаж (Утро и Вечер)» Клода Лоррена.

«Рембрандт и его жена» Рембрандта ван Рейна, «Король Карл I Английский» Антона Ван-Дейка.

«Шоколадница» Жана Лиотара.

«Итальянская деревушка».

«Голубого угря» ( нем. ).

«Свадебный марш».

Скептическое отношение к музыке Вагнера подтверждается письмом Достоевского к Анне Григорьевне из Эмса от 7/19 августа 1879 г.: «Музыка здесь хоть и хороша, но редко Бетховен, Моцарт, а все Вагнер (прескучнейшая немецкая каналья, несмотря на славу свою) и всякая дрянь» (Письма, IV, 90).

«Поэт и крестьянин» Ф. фон Зуппе.

Герцена Достоевский читал много и постоянно. Он был для него одним из наиболее глубоких и проникновенных писателей-мыслителей. Важно отметить, что творчество Герцена оказало огромное, до сих пор еще недостаточно оцененное воздействие на Достоевского.

А. Г. Достоевская имеет в виду гл. XV – «Нечто о вранье» – «Дневника писателя» за 1873 год, которую Достоевский закончил так: «В нашей женщине все более и более замечается искренность, настойчивость, серьезность и честь, искание правды и жертва <���…> Женщина настойчивее, терпеливее в деле; она серьезнее, чем мужчина, хочет дела для самого дела, а не для того лишь, чтобы казаться. Уж не в самом ли деле нам отсюда ждать большой помойки?» (Достоевский, 1926–1930, XI, 129). Анна Григорьевна не совсем точна, когда говорит, что положительное отношение к эмансипации женщин возникло у писателя значительно позже, в 70-х годах. Достоевский скорее отрицал внешний нигилизм, «кукшинского» типа. Вот что он писал С. А. Ивановой еще в 1868 г.: «Вопрос о женщине и особенно о русской женщине, непременно, в течение времени даже вашей жизни, сделает несколько великих и прекрасных шагов. Я не о скороспелках наших говорю…» (Письма, II, 73).

«Дрезденские известия» ( нем. ).

В рукописи далее пропуск. Сообщение о заседании стенографического общества в Дрездене 20 июня 1867 г., и котором присутствовала А. Г. Достоевская, появилось не в газете «Dresdener Mission – Nachrichteu», а в газете «National Zeitung» от 22 июня,1867 г.

Речь идет о выстреле польского эмигранта Антона Березовского в Александра II на всемирной выставке в Париже 25 мая (6 июня) 1867 г. Почти вся парижская пресса, а также парижские адвокаты, устроившие специальную демонстрацию с лозунгами «Vive la Pologne!», выступили в защиту А. Березовского, рассматривая его покушение, как акт законной мести за свою порабощенную родину. 3/15 июля 1867 г. парижский суд присяжных приговорил А. Березовского вместо смертной казни к пожизненной каторге. Писатель, не признававший смертной казни, был, однако, возмущен попыткой суда – присяжных оправдать Березовского, которые; принимали во внимание, главным образом, смягчающие вину обстоятельства. Позиция присяжных противоречила учению Достоевского о личной ответственности человека за свои поступки. Свое резко отрицательное отношение к покушению Березовского и к процессу над террористом Достоевский выразил в письме к А. Н. Майкову от 28/16 августа 1867 г.: «Происшествие в Париже меня потрясло ужасно. Хороши тоже адвокаты парижские, кричавшие vive la Pologne. Фу, что за мерзость, а главное – глупость и казенщина! Еще более убедился я тоже в моей прежней идее: что отчасти и выгодно нам, что Европа нас не знает и так гнусно нас знает. А подробности процесса <���…> Березовского! Сколько гнусной казенщины…».