Анна Достоевская - Мой муж – Федор Достоевский. Жизнь в тени гения

С появлением на свет ребенка счастье снова засияло в нашей семье. Федор Михайлович был необыкновенно нежен к своей дочке, возился с нею, сам купал, носил на руках, убаюкивал и чувствовал себя настолько счастливым, что писал Н. Н. Страхову: «Ах, зачем вы не женаты, и зачем у вас нет ребенка, многоуважаемый Николай Николаевич. Клянусь вам, что в этом 3/4 счастья жизненного, а в остальном разве одна четверть».

Крестным отцом и на этот раз был А. Н. Майков, а крестного матерью муж мой избрал свою любимую сестру, В. М. Иванову. Заместительницею была моя мама. Крестины состоялись только в декабре: сначала я хворала, а затем священник дрезденской церкви уехал по делам в Петербург.

В Дрездене мы нашли прекрасную читальню со многими русскими и иностранными газетами. Нашлись для нас и знакомые из тех русских, постоянно живущих в Дрездене, которые после обедни приходили в семью батюшки, очень гостеприимную. Между новыми знакомыми оказалось несколько умных и интеллигентных людей, с которыми моему мужу было интересно беседовать. Это была хорошая сторона дрезденской жизни.

Закончив свой роман «Вечный муж», Федор Михайлович отдал его в журнал «Заря», где он и появился в первых двух книжках 1870 года. Роман этот имеет автобиографическое значение. Это – отголосок летнего пребывания моего мужа в 1866 году в Люблине, близ Москвы, где он поселился на даче, рядом с дачей своей сестры В. М. Ивановой. В лице членов семейства Захлебининых Федор Михайлович изобразил семью Ивановых. Тут и отец, весь ушедший в свою большую докторскую практику, мать, вечно усталая от хозяйственных забот, и веселая молодежь – племянники и племянницы Федора Михайловича и их молодые друзья. В лице подружки Марьи Никитишны изображена друг семьи М. С. Иванчина-Писарева, а в лице Александра Лобова – пасынок мужа, П. А. Исаев, конечно, в сильно идеализированном виде. Даже в Вельчанинове имеются некоторые черточки самого Федора Михайловича, например в описании различного рода игр, затеянных им при приезде на дачу. Таким веселым в молодом обществе и находчивым вспоминает о нем один из участников подобных летних вечеров и представлений Н. Н. Фон-Фохт.

Зимою 1869/70 года Федор Михайлович был занят составлением нового романа, который хотел назвать «Житие великого грешника». Это произведение, по мысли мужа, должно было состоять из пяти больших повестей (каждая листов в пятнадцать), причем каждая повесть составляла бы самостоятельное произведение, которое можно было бы напечатать в журнале или издать отдельной книгой. Во всех пяти повестях Федор Михайлович предполагал провести тот важный и мучительный вопрос, которым он болел всю свою жизнь, – именно вопрос о существовании бога. Действие в первой повести должно было происходить в сороковых годах прошлого столетия, и материал ее, и типы тогдашнего времени были для Федора Михайловича настолько ясны и знакомы, что он мог писать эту повесть, и продолжая жить за границей. Эту-то повесть муж и хотел поместить в «Заре». Но для второй повести, действие которой происходит в монастыре, Федору Михайловичу уже необходимо было бы вернуться в Россию. Во второй повести муж предполагал главным героем выставить святителя Тихона Задонского, конечно, под другим именем. Федор Михайлович возлагал большие надежды на предполагаемый роман и смотрел на него как на завершение своей литературной деятельности. Это его предвидение впоследствии оправдалось, так как многие герои задуманного романа вошли потом в роман «Братья Карамазовы». Но тогда мужу не удалось исполнить своего намерения [116] В письмах к Н. Н. Страхову от 24 марта (5 апреля) 1870 г. и А. Н. Майкову от 25 марта (6 апреля) 1870 г. Достоевский подробно излагает план романа «Житие великого грешника» (Письма, II, 258, 263–264). Достоевский придавал этому роману значение исповеди, творческого итога: «Это будет мой последний роман» (Письма, II, 263). Из писем к Н. Н. Страхову и А. Н. Майкову видно, что работа над «Житием великого грешника» ведется параллельно с романом «Бесы». Постепенно замысел «Жития» вытесняется «Бесами», правда, писатель еще твердо верит, что сразу же после окончания «Бесов» он приступит к работе над «Житием». Но Достоевский так и не осуществил своего намерения написать «Житие великого грешника». , так как его увлекла другая тема, о которой он писал Н. Н. Страхову: «На вещь, которую теперь пишу в “Русский вестник”, я сильно надеюсь, но не с художественной, а с тенденциозной стороны: хочется высказать несколько мыслей, хотя бы погибла при этом моя художественность, но меня увлекает накопившееся в уме и в сердце; пусть выйдет хоть памфлет, но я выскажусь» [117] Письмо Н. Н. Страхову от 24 марта (5 апреля) 1870 г. .

Это был роман «Бесы», появившийся в 1871 году. На возникновение новой темы повлиял приезд моего брата [118] Из письма Достоевского к С. А. Ивановой от 14(26) декабря 1869 г. видно, что брат Анны Григорьевны – Иван Григорьевич Сниткин, студент Петровской сельскохозяйственной академии, приехал в Дрезден в середине октября 1869 года. . Дело в том, что Федор Михайлович, читавший разные иностранные газеты (в них печаталось многое, что не появлялось в русских), пришел к заключению, что в Петровской земледельческой академии в самом непродолжительном времени возникнут политические волнения [119] Действительно, многие иностранные, а особенно немецкие газеты («Kolnische Zeitung», «Al’gemeine Zeitung», «Neue Preussische Zeitung») писали в это время о якобы существовавшей в России широко разветвленной сети заговорщических организаций и о скором восстании, но о том, что Достоевский предвидел, где именно должны начаться волнения (в Петровской академии), сведений в других источниках, кроме воспоминаний А. Г. Достоевской, нет. . Опасаясь, что мой брат, по молодости и бесхарактерности, может принять в них деятельное участие, муж уговорил мою мать вызвать сына погостить у нас в Дрездене. Приездом моего брата Федор Михайлович рассчитывал утешить как меня, уже начавшую тосковать по родине, так и мою мать, которая уже два года жила за границей (то с детьми моей сестры, то выезжая к нам) и очень соскучилась по сыну. Брат мой всегда мечтал о поездке за границу; он воспользовался вакациями и приехал к нам. Федор Михайлович, всегда симпатизировавший брату, интересовался его занятиями, его знакомствами и вообще бытом и настроением студенческого мира. Брат мой подробно и с увлечением рассказывал. Тут-то и возникла у Федора Михайловича мысль в одной из своих повестей изобразить тогдашнее политическое движение и одним из главных героев взять студента Иванова (под фамилией Шатова), впоследствии убитого Нечаевым [120] Сюжет «Бесов» тесно связан с конкретным фактом – убийством под Москвой 21 ноября 1869 года слушателя Петровской сельскохозяйственной академии И. Иванова, члена тайного общества «Народная расправа». Убийство было совершено организатором «Народной расправы» С. Г. Нечаевым при участии членов ее – П. Успенского, А. Кузнецова, И. Прыжова, Н. Николаева. Нечаев послужил прототипом образа Петра Верховенского в «Бесах». Вероятно, Достоевскому были известны составленные Нечаевым анархистские «Общие правила организации», так как действия Петра Верховенского – фанатическое следование нечаевским «правилам» (см. об этом – Письма, II, 483–485); подробнее о конкретно-исторической основе романа см.: «Записные тетради Ф. М. Достоевского» (М.-Л. 1935); А. Успенская, Воспоминания шестидесятницы. – «Былое», 1922, № 18; В. Розенблат, К пересмотру некоторых литературных ценностей (Об отношении к роману «Бесы»), – «Русская литература», 1965, № 3. . О студенте Иванове мой брат говорил как об умном и выдающемся по своему твердому характеру человеке и коренным образом изменившем свои прежние убеждения. И как глубоко был потрясен мой брат, узнав потом из газет об убийстве студента Иванова, к которому он чувствовал искреннюю привязанность! Описание парка Петровской академии и грота, где был убит Иванов, было взято Федором Михайловичем со слов моего брата.