Герхард Шредер - Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]

Большое значение имел также «Саммит по вопросам занятости», состоявшийся в марте 2000 года в Лиссабоне, и последовавшая через год конференция на ту же тему в Стокгольме. На них были заложены основы развития Европы — с целью превращения ее в наиболее конкурентоспособное экономическое пространство мира. Участники каждого последующего европейского саммита должны ценить эти успехи.

Европейское развитие надежно, оно выгодно всем государствам Евросоюза. Будь то Испания или Португалия, Ирландия или Греция — во всех этих странах не было бы сейчас столь благоприятной социально-экономической ситуации, если бы не Евросоюз. Уже сегодня Европа занимает ведущие позиции в мире, хотя ее потенциал далеко еще не исчерпан. Европейский путь развития — это история успеха. Он служит примером того, что в общем экономическом пространстве можно преодолеть национальные предрассудки и даже сознательно пренебречь национальными суверенными правами. Это путь к миру.

Общая миссия Германии и Франции — приблизиться к «Европейской Мечте», к мечте о Европе как тихой мировой силе. Все последние годы Франция и Германия вместе настаивали на усилении социальной составляющей — исходя из разных исторических традиций, но основываясь на общих ценностях. Они в равной мере разделяют представление о роли государства, которое не воспринимает как противоречие индивидуализм и солидарность. Началом интеграционных процессов в Европе стало германо-французское примирение. Без дружбы между нашими странами Европа не сможет прийти к процветанию. Внимательно присмотревшись к истории европейского единства, замечаешь: любые крупномасштабные европейские задачи удавалось решить лишь в тех случаях, когда Германия и Франция выступали единым фронтом. И на решающей стадии в расширении Евросоюза, при историческом преодолении раскола на нашем континенте, главные импульсы исходили от двух наших стран.

В Европе, где идет процесс интеграции, вот уже полвека царит мир — как данность. Европейская мечта, о которой говорит американец Рифкин, еще не стала реальностью. Но это реальная версия дальнейшего развития событий.

Мне вспоминаются времена, когда среди ночи я вскакивал, словно вырвавшись из тяжелых беспокойных сновидений, и смотрел на светящийся циферблат будильника. И снова видел перед собой магический треугольник: большая стрелка стоит на двенадцати, маленькая — на трех. Терзаемый бессонницей в Ведомстве канцлера. Там на восьмом этаже у меня была маленькая спальня с ванной комнатой. Книжная стенка и дверь отделяли ее от представительской столовой с роскошным видом на берлинский район Тиргартен. Сюда, к обеденному столу, я мог чин чином пригласить зарубежных гостей с сопровождающими лицами. Спальня находилась прямо над рабочим кабинетом, который был этажом ниже, и соединялась с ним узкой лестницей.

Я перебрался сюда из Дома гостей федерального правительства на Пюклерштрассе в районе Далем. Несколько месяцев после переезда правительства из Бонна в Берлин я арендовал там жилье: по высокой цене, хотя в квартире я только ночевал. Порой по утрам чуть не целый час тратил на дорогу, чтобы — при берлинском весьма оживленном движении — добраться до места работы во временном здании Ведомства канцлера, бывшем Госсовете ГДР. Переезд в новое здание Ведомства канцлера, напротив Рейхстага, в мае 2001 года позволил мне покончить со статусом квартиранта и поселиться в описанных маленьких апартаментах. Моя жена — она родом из Мюнхена — с самого начала нашей семейной жизни чувствовала себя в Ганновере как дома, поэтому о переселении семейства в Берлин мы никогда всерьез и не думали.

Обычно у меня не было проблем со сном, я хорошо спал и просыпался бодрым и отдохнувшим. Однако за годы работы в правительстве ситуация, когда я лишался сна, возникала трижды. Косово и Афганистан — тогда принимались решения об отправке молодых солдат навстречу неизвестной судьбе. Передо мной вновь и вновь вставал вопрос: что, если они погибнут? Какие оправдания здесь можно найти? Чрезвычайные ситуации, когда ты сознаешь, что надо брать на себя ответственность за жизнь или смерть людей, это тяжкий груз, великая ноша на высоком государственном посту.

Еще раз я мучился от бессонницы совсем по другому поводу: потерпев 22 мая 2005 года сокрушительное поражение на земельных выборах в Северном Рейне — Вестфалии, мы с Францем Мюнтеферингом решили объявить о проведении досрочных парламентских выборов. И терзался я от неизвестности: удастся ли нам провести выборы или этому воспрепятствуют соображения конституционно-правового характера? Решающее слово оставалось за федеральным президентом и Федеральным конституционным судом.

На стадии ожидания я почувствовал себя «обесточенным», словно шахматист при отложенной на неизвестный срок партии. Это было невыносимо, и я сделался невыносим. Задним числом я прошу прощения у всех, кому тогда приходилось меня терпеть. Бессонными ночами у себя на восьмом этаже я заново переживал все семь лет своего канцлерства. Снова и снова спорил со всеми, кто возражал мне, иногда меня охватывали сомнения — особенно в связи со словами Йошки Фишера: а действительно ли эти выборы необходимы и неизбежны? Мнение Йошки было для меня очень важным. За прошедшие семь лет чего только нам с ним вместе не пришлось пережить — от Косова до Ирака. Все это время он был надежным партнером, и, если он не мог примириться с каким-то решением, мне не хотелось ему возражать. Новые выборы как раз и стали таким случаем.

Йошка Фишер, а ему я заранее рассказал о своем намерении, выдвинул два аргумента не в его пользу. Во-первых, его беспокоила вынужденная пауза: между объявлением о том, что мы готовы пойти на досрочные выборы, и вынесением по этому вопросу окончательного решения Конституционного суда может пройти несколько месяцев. Во-вторых, Фишер считал, что улучшение экономической ситуации, ожидаемое в 2006 году, создаст более благоприятные условия для нашей избирательной кампании. Оба аргумента были достаточно серьезными, но в конечном итоге они меня не убедили. Тем не менее я тоже постоянно задавался вопросом: нет ли какой-то альтернативы?

Мы получили катастрофические результаты на выборах в Северном Рейне — Вестфалии. Двумя месяцами ранее на севере случилась еще более неприятная история с премьер-министром земли Шлезвиг-Гольштейн Хайде Симонис: 17 марта 2005 года в ландтаге Киля голосование по ее кандидатуре было провалено, причем засаду, в которую она попала, у всех на глазах ей устроил некий «партизан» из собственных рядов. После четвертого проигранного переголосования ее отставка была неминуемой. В результате всех этих событий красно-зеленая коалиция, по данным опросов общественного мнения, резко теряла доверие избирателей. А детонатором взрыва, вызвавшего стремительное падение удовлетворенности людей тем, как работает правительственная коалиция, стало известие о количестве безработных в стране: оно превысило 5 миллионов. 5 миллионов и 37 тысяч безработных было зарегистрировано в январе 2005 года. Эта цифра в значительной мере стала результатом нового статистического подхода — в статистике по безработице впервые учитывались работоспособные люди, получающие социалку, то есть к числу тех, кто получает пособие по безработице, приплюсовали всех, кто получает социальные пособия. Впрочем, это, конечно, не ослабляет силы воздействия столь огромной цифры. И естественно, оппозиция этим воспользовалась — на заключительном этапе выборов в Шлезвиг-Гольштейне и на последовавших через три месяца выборах в Северном Рейне — Вестфалии. Так и увяли наши очень благоприятные перспективы на севере страны. Провалы на выборах обескуражили партию, что явно чувствовалось. Передо мной встал вопрос: как долго я могу рассчитывать на поддержку собственной партией моей политики реформ и программы Agenda‑2010? Я хотел, чтобы люди проголосовали за эту политику. Только тогда можно было бы снова завоевывать и укреплять их доверие. Единственный путь лежал через досрочные выборы.