Александр Мясников - Александр III

Изредка сыновья сопровождали своего августейшего отца на учения, маневры и смотры Гвардейского корпуса в Красном Селе.

Яркой страницей в памяти осталось 25 июня 1859 года — день рождения покойного деда — императора Николая I.

В этот день великий князь Александр, брат Николай и вся семья приехали на Исаакиевскую площадь. Там перед Мариинским дворцом открывался памятник императору Николаю I.

Николай I был изображен в мундире офицера Конногвардейского полка гарцующим на рослом скакуне. Самым невероятным казалось то, что массивная шестиметровая бронзовая конная фигура опиралась только на две точки опоры, которыми служили задние ноги коня.

Не менее интересным оказался и пьедестал памятника, украшенный четырьмя аллегорическими женскими фигурами. Великие князья с интересом рассматривали эти скульптуры, ведь головы фигур были портретными изображениями императрицы Александры Федоровны, гранд-Мама, и дочерей Николая I — Марии, Александры и Ольги, теток царевичей.

В сентябре того же 1859 года произошло еще одно событие. 8 сентября, когда старшему брату цесаревичу Николаю Александровичу исполнилось шестнадцать лет, состоялась торжественная церемония провозглашения его юридического совершеннолетия.

В тот день в присутствии всех членов императорской семьи и почетных гостей он принес духовную присягу на верность государю и гражданскую присягу на верность Отечеству.

Сразу же после принесения присяг наследник престола был отделен от младших братьев и получил специальные апартаменты в Зимнем дворце.

В декабре 1859 года на рождественские праздники, которые традиционно с елкой отмечались царской семьей, в Петербург приехал главнокомандующий Кавказской армией князь Александр Иванович Барятинский. Ему, как победителю знаменитого предводителя горцев Шамиля, было присвоено звание фельдмаршала. По установленному правилу новому фельдмаршалу были представлены все высокопоставленные военные лица, в том числе и сыновья императора.

Братья знали, что их отец Александр II считал старшего сына Николая «слишком изнеженным», поэтому требовал более частых занятий в гимнастическом зале и верховой езды.

Однажды, упражняясь в скачках с препятствиями, Николай упал с лошади. Считалось, что это могло стать одной из причин последовавших позднее проблем со здоровьем у цесаревича. Результатом падения были сильный ушиб позвоночника и, возможно, сотрясение мозга. Впрочем, одна из фрейлин двора называла роковым не этот случай, а другой, который произошел несколько лет спустя, когда великий князь, «пробуя силы свои с принцем Лейхтенбергским», очень сильно ударился об угол мраморного стола.

В 1861 и 1863 годах наследник Николай совершил две поездки по России. Это считалось необходимым для будущего правителя, чтобы он мог ближе познакомиться со страной и с людьми.

Поездки были организованы исключительно для Николая, и поэтому братьям удавалось встретиться лишь в промежутках между отъездами и приездами. И тогда радости их не было предела. Так случилось и в августе 1861 года.

19 августа 1861 года шестнадцатилетний Александр отправился в Москву с четырнадцатилетним братом Владимиром. Программа посещения Первопрестольной включала и поездку в Новый Иерусалим. В дневнике Александр записал (здесь и далее сохранена орфография подлинника):

«22 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома. В 9 часов мы поехали в колясках на железную дорогу, чтобы ехать в Новый Иерусалим. Скоро мы сели в вагоны и отправились. С нами поехал Н. В. Исаков, который был в Иерусалиме и мог нам рассказать об нем. Когда мы приехали на Крюковскую станцию то мы сейчас же сели в кареты и отправились в путь. В 1-й карете сидели: Б. А., М. Реми, А. Б. и я, во 2-й сидели Н. В. Исаков, Д. Ф., Н. П. и Владимир. Через 1 ½ часа мы уже были в Монастыре. Никто нас не ждал и оттого мы дожидались прихода Архимандрита, который нас встретил с духовенством и отслужил маленький молебен. Потом мы начали наш осмотр который продолжался 2 часа из церкви, в которой теперь 39 пределов, мы пошли в скит патриарха Никона и осмотрев его пошли в трактир обедать, нас провожала ужасная толпа.

Обед был прост, но хорош, и мы с аппетитом пообедали.

После обеда мы сидели в комнатах, где все курили и разговаривали. Севши в коляски, мы поехали в обратный путь и приехали на станцию раньше, чем ожидали, и потому поезд не был еще готов. Через несколько минут все было готово и мы поехали назад в Москву. Приехали туда в 6 часов».

И вечером он встретился с любимым братом, вернувшимся из первого путешествия по России.

Тогда Александр Александрович записал в дневнике:

«Прямо со станции мы отправились домой, где застали Никсу, который приехал из Нижнего Новгорода.

Мы с ним пошли к себе и там пили чай со всем обществом.

Теперь я намерен идти к Никсе осматривать его вещи, а потом лягу спать».

На следующий день он вновь оставил запись в дневнике:

«23 августа встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми а потом я писал письма. К нам приходили Ф. А. и И. В. После завтрака мы пошли в Патриаршию Ризницу и осматривали там старинные вещи. Там есть очень хорошие древности: напр.: Евангелие на Греческом языке VII или VIII века, потом очень много богатых риз и митр Патриарха Никона. Там есть еще перстень, который был дан Ханом за исцеление его дочери Святителю Алексею. Походив там около 1 часа, мы пошли опять в Терема, а оттуда домой. В 2 часа мы поехали кататься, я с М. Реми, а Владимир с Н. П. Покатавшись около часу, мы возвратились домой, и я сел писать журнал. В 4 часа мы сели обедать, после обеда я и Владимир пошли к Никсе, и я оставался там довольно долго, а потом пришел домой, где все готовы были ехать смотреть Храм Спасителя. Мы видели там только одну часть отделанную, а прочее все закрыто. Потом мы осматривали колонны и пьедесталы из яшмы. Больше нечего было смотреть. Приехав домой, мы пили чай у Б. А., куда пришел и Никса. Потом мы пошли к нему и смотрели виды Нижнего Новгорода, Казани и Владимира. Потом я пришел домой, где застал И. В. и А. И. Они у нас оставались довольно долго. Этим кончился наш день.

24 августа. Встали в 7 часов и пили чай дома с М. Реми. Потом мы все кроме Владимира пошли в церковь Спас на Бору. Там теперь все переделывается и пишут образа. Мы прикладывались к мощам Степана (Стефана. — А. М.) Пермского. Там похоронены тоже Князья и Княгини Русские. В старине это был Княжеский монастырь и там постригали Русских Князей в монахи, перед смертью. Оттуда мы пошли в Церковь Св. Лазаря. Эту церковь недавно отыскали, она была погребом и в ней нашли бочки с дегтем.

Теперь ее подновили и там служат. Осмотрев церкви, мы возвратились домой. В 11 часов мы поехали в Новоспасский монастырь, где похоронены все Романовы и их родные. Нам показывал Архимандрит монастыря Агапит. Осмотрев Собор и могилы, мы простились с Архимандритом, который подарил мне образ. Оттуда мы поехали в Донской монастырь и там тоже осматривали собор и другую церковь, где похоронен Амвросий, который был убит во время бунта, когда была чума. Настоятель монастыря дал мне там образ Донской Божией Матери. Простившись с ним и с монахами, я с Б. А. сели в коляску и уехали, а за нами наша свита. На дороге домой мы заехали к Графу Блудову, который живет в Александрии, и пили у него чай. Побыв там около получаса мы поехали домой обедать. У нас обедал Гн Снегирев, который ездил с нами по монастырям. После обеда мы поехали в четверках на Смоленскую дорогу и заходили в дом, где был совет Генерала Кутузова в 1812 году 1-го Сентября. Дом этот внутри остался как он был тогда; теперь там висят портреты Генер. 12-го года. С этого места мы поехали в Новодевичий монастырь, и там осматривали собор, где был маленький молебен. После молебна мы пошли смотреть келью, где жила Софья Петровна (очевидно, Алексеевна. — А. М.), теперь там Настоятельница монастыря. Мне подарили там образ Спасителя очень хорошо сделанный. Простившись с ними, мы поехали домой, где Владимир пил чай. В ½ 9 мы пошли к Никсе пить чай. Оставшись там около часу я пошел домой писать журнал. Н. П., М. Р. и А. Б. поехали в Эрмитаж. Я иду спать.