Александр Ужанов - Калашников

Участием в традиционном ежегодном празднике в Диканьском районе «Песни Сиреневой рощи» («Пicнi Бузкового гаю») завершилось пребывание Калашникова на гостеприимной Полтавской земле. Это удивительное шоу, происходившее после окончания посевной в период цветения сирени, стало финальной нотой, превратившей отдельно прозвучавшие партии встреч и событий в цельную, очаровательную симфонию.

Главное, чтобы слово попало в цель! — подумалось знаменитому оружейнику, когда его пригласили к микрофону.

Над сиреневым яром плавно и мягко поплыла спокойно-мелодичная речь Калашникова:

«Какой же сказочный, какой благодатный ваш край. Он вдохновляет на бессмертные дела и свершения. Я не устаю восхищаться вашей необыкновенной, божественной землей, дорогие мои полтавчане!

Мне доставляет большое удовольствие выступать перед вами. Я — конструктор, но мой автомат — это оружие мира и дружбы.

Главное, что 60 лет тому назад мы сделали неповторимое дело — победили злейшего врага человечества — германский фашизм. Мой автомат не был на Великой Отечественной войне, на войне был я, его конструктор. Но он родился на Украине, так как я здесь служил в Киевском особом военном округе. Здесь его купель, ибо дух победы вошел в мою мысль об автомате уже под Харьковом, откуда я был направлен в действующую армию.

Позвольте мне, уважаемая Любовь Ивановна, — обратился Калашников к главе администрации Диканьского района, — подарить вам этот автомат на добрую память. Он прошел с большой скоростью весь земной шар, потому что отличается от другого оружия особой простотой и надежностью. Этот автомат создан не для нападения, а для защиты рубежей своего Отечества. Пусть и на Украине он служит делу мира и дружбы!»

Потом долго прощались, сидя на природе за щедро накрытым столом. Калашников был растроган до глубины души:

«Мне везет на хороших людей. Несколько лет работаю с Николаем Николаевичем Швецом. У нас сложилось особое доверие друг к другу. Мы встречаемся всегда с удовольствием. Побывали сегодня в школе, где он учился. И это очень приятно.

Ну а сегодняшний праздник вообще меня с ног сбил. Я прошелся с моими друзьями по самому дну яра, где сирень цветет. Как в той народной песне: «Сирень цветет, не плачь, придет!»

Для меня было самым настоящим открытием проведение такого замечательного народного праздника. Я только в Германии видел что-то подобное — коллективный сбор черники. В такой день все село выходит. Мэр города сам взвешивает собранную ягоду, присваивает титулы короля и королевы. Результаты обязательно записывают, чтобы победитель был настоящим. На столах стоят только кружки пива.

Ну а здесь чудо какое-то! Вокруг сирень, сиреневые галереи. Гоголевские персонажи гуляют, с людьми общаются. Тут же тебе ярмарка, широкий выбор сувениров…

Я дружил с Махмудом Эсамбаевым. Точно уже не помню, но он мне какую-то любопытную историю рассказывал, как в Канаде ему показали индейское племя, вождь которого был из-под Диканьки. Это правда?»

В разговор вступил Н. Н. Швец:

— Правда, Михаил Тимофеевич. Есть такая история о военном летчике Сергее Ивановиче Даценко. Это сын Героя Советского Союза И. И. Даценко из села Чернечий Яр. Его самолет был сбит под Львовом. Ну а дальше, по одной из версий, он будто бы оказался в Канаде среди индейского племени. И как рассказывал Эсамбаев, когда его привели к вождю, тот пожал ему руку и поприветствовал на чисто украинском языке: «Здоровеньки булы!» В 1961 году Даценко вернулся на родину, была публикация в газете.

— Вот тебе и «здоровеньки булы», — рассмеялся Калашников.

Не обошлось за столом без воспоминаний М. Т. Калашникова об охоте.

«Однажды приезжает Юрий Брежнев, сын Леонида Ильича, генсека нашего, зимой в Ижевск. Попросился на охоту, на лося пойти. Решили выбраться на заимку к егерю. А Юрий был страшный любитель поматериться и выпить. Предупредили, что нельзя на охоте, потом, дескать, дадим пошалить вдоволь. Приготовили одежду — валенки, полушубок, карабин. Приезжаем в лес. Собрались было уже на охоту, как Юрий вдруг говорит: а как выезжать не выпивши?!

Выпили по одной, по другой, я говорю «стоп» — это опасно! А Юрий возражает, что нет никакой опасности. Лошадку в сани запрягли, едем. Вижу, хмелеет на глазах. Вдруг он выскакивает из саней и ложится на снег. Я говорю: здесь нельзя, стрелять будут. Мы же с вышки стреляем. А тот ни в какую, уже и похрапывать стал. Что тут делать? Время идет, охотиться давно пора. Организовали мы рядом с лежбищем Юрия охрану, а сами айда охотиться. Наконец, взяли лося. Разбудили Юрия. Он, правда, не растерялся. Ногу поставил на добычу и попросил фотографа, чтобы сделал снимки.

Вот еще интересный случай. В 1943 году глубокой осенью в Казахстане я поехал на охоту. Один. Взял с собой только собаку. Она от меня боится далеко отходить. Неожиданно подул сильный ветер со снегом. Что делать? Ночь приближается. Собака первая нырнула в палатку. Я тоже полез туда. Ночь провел с этой собакой. Так к ней прижимался. Ночь была холодной. Даже воду лед схватил. Так ничего и не поймали. Я запомнил на всю жизнь ту черную собачку с белой грудью. Она от меня греется, а я от нее».

Кто-то за столом с пониманием заметил, что у собак температура крови и тела 38–39 градусов, выше, чем у человека.

Затем Калашников рассказал, что раньше часто охотился, в основном на зайца и водоплавающую дичь. Когда моложе был, то охотился на лося в удмуртских лесах. Иногда «нарушал» границы близлежащих Татарии, Пермской и Кировской областей.

«Мне страшно не нравится сразу же брать зверя. Хочется больше побыть на природе. Но сейчас уже не те годы стали. Там же бегать много надо! Так что я в последнее время это дело позабросил. К тому же я всегда страшно переживал за убитую дичь, испорченную природу. И все равно стараюсь хотя бы раз в год в конце осени выходить на лицензионную охоту на лося.

Увлекаюсь рыбалкой… Люблю иногда посидеть с удочкой, походить по берегу со спиннингом. Не освоил только зимний лов… Уха у вас сегодня замечательная. Только вы картошку не добавляете. А мы добавляем, и морковку тоже. Не в ухе, конечно, дело, а в душе народа. Главное, что мы не истребляем зверей.

Каждая охота, как и каждая рыбалка, — это прекрасная возможность познакомиться с интересными людьми, с природой. Вот когда я был депутатом, в моем ведении было несколько сельских районов. И везде, куда бы я ни приехал, ко мне подходили и приглашали: «Михаил Тимофеевич, посмотрите, какие у нас места, какая дичь, какая рыба!» Но меня всегда возмущало то, что люди, едва остановившись на какой-нибудь живописной полянке, сразу же начинают рубить деревья, чтобы развести костер, сделать рогатки и приготовить еду. И я придумал очень простое приспособление из нескольких железных прутьев, которое всегда вожу в таких случаях с собой. С его помощью можно и суп сварить, и чай вскипятить, и грибы пожарить. А для дружеских посиделок изготовил мангал, в котором шашлычные шампуры можно поворачивать одной ручкой».