Петр Люкимсон - Саладин

Далее она же сообщает, что доходы с транзитной торговли во времена правления Салах ад-Дина стали вторым по важности источником доходов после доходов от сельского хозяйства. Вот что значит не жадничать и правильно поставить дело!

«В экономическом отношении, — констатирует Исаак Моисеевич Фильштинский, — Айюбидский период в истории Египта считался временем относительного процветания…» [40] Фильштинский И. М. История арабов и халифата (750—1517). М.: ACT; Восток — Запад, 2006. С. 250. .

Еще раз обратим внимание: это при том, что все эти годы государство находилось в состоянии войны с тем или иным врагом, а войны неминуемо влекут за собой упадок и разорение. Но Салах ад-Дин, бывший, как видим, не только военным, но и своего рода административным и экономическим гением, доказал, что может быть и иначе.

Возможно, дело обстояло наоборот: экономическая стабильность в находящемся в глубоком тылу Египте, этой житнице его империи, позволяла султану вести почти беспрерывную войну в Сирии и Палестине.

В июле 1173 года Салах ад-Дин вновь, как и в 1171-м, попытался совершить бросок на восточный берег Иордана. Нур ад-Дин снова выступил ему навстречу, и история, произошедшая два года назад у крепости Аль-Шуабак, повторилась: Салах ад-Дин снова повернул армию назад, чтобы избежать встречи с сюзереном и прилюдно поцеловать землю у его ног.

На этот раз у него была уважительная причина: из Каира в лагерь Салах ад-Дина пришла горькая весть о том, что его отец, Айюб Надж ад-Дин, упал с лошади, разбился и лежит при смерти.

Но Нур ад-Дин уже не желал слышать никаких объяснений. Вдобавок смерть Айюба означала, что у него в Каире нет больше человека, которому он мог доверять. Отныне на само упоминание имени Салах ад-Дина в Дамаске было наложено табу, и иначе как «предателем», «наглым курдом», «неблагодарным» и «мерзавцем» его не называли. Нур ад-Дин начал собирать войско для похода против Салах ад-Дина во всех подвластных ему городах, но для этого требовалось время, а оно, напомним, работало на Юсуфа ибн Айюба Салах ад-Дина.

В том же 1173 году в Верхнем Египте восстали остатки нубийского войска, что заставило Салах ад-Дина направить в эту часть страны армию под командованием своего брата Туран-шаха Шаме ад-Дина.

Туран-шах блестяще справился с порученным ему делом, не только прогнав нубийцев из Египта, но и оккупировав нубийский город Каср-Ибрим.

После этого Салах ад-Дин задался целью вернуть под власть Египта отошедший от него из-за слабости Фатими-дов Йемен. Тем более что для этого появился подходящий повод: к власти в этой стране пришел некий Абд ан-Наби ибн Махди, который мало того, что принадлежал к еретическому течению хариджитов [41] Течение в исламе суннитского толка, возникшее в 657 году. Его последователи признают законными только первых двух халифов, провозглашают равенство всех мусульман (как арабов, так и неарабов), проповедуют идею множественности халифов и т. д. В настоящее время хариджитов осталось немного, но некоторые элементы их учения прослеживаются в идеологии ИГИЛ. , но и велел произносить в мечетях хутбу с упоминанием его имени как халифа и заявлял, что ему суждено обрести верховную власть над всей землей. Таким образом, для этого похода появилось такое веское основание, как борьба с хариджитской ересью.

Туран-шах вновь выступил в поход, в решающем бою разбил Абда ан-Наби, взял его в плен и казнил, захватив после этого бблыпую часть Йемена. Не исключено, что одной из целей этого похода было создание страны-убежища на случай, если Нур ад-Дин вторгнется в Египет и всем Айюбидам придется бежать из Каира.

В то же время, стремясь ублажить Нур ад-Дина, Салах ад-Дин направил ему в подарок караван с частью захваченной в походах на Йемен и Нубию добычей, а также 60 тысяч динаров в качестве причитающегося с него налога. В караван, богато нагруженный дорогой одеждой, посудой и драгоценностями, входили также сотни лошадей, ослов и — в виде особого сюрприза султану Сирии — слон. Салах ад-Дин лично сопровождал этот караван по той части пути, которая проходила по землям франков. Одновременно он воспользовался этим рейдом, чтобы совершить набеги на стоянки арабов-бедуинов, сотрудничавших с франками и служивших им проводниками по пустыне.

Надо заметить, что Нур ад-Дин тоже не терял в эти годы времени даром, продолжив начатый им процесс объединения территории Сирии и укрепления своих позиций. В 1170 году после смерти своего брата — правителя Мосула Hyp-ад Дин де-факто установил свою власть над этим большим городом, назначив его правителем своего племянника Гази II Сайф ад-Дина.

В 1173 году Нур ад-Дин захватил крепости Мараш и Бехнеса (Бехесна, Весне), потеснив византийцев на своих северных границах.

Таким образом, при желании он мог двинуть против Египта армию, значительно превосходившую по численности «салахию» и все отряды верных Юсуфу Салах ад-Ди-ну эмиров, вместе взятые.

Но Салах ад-Дин, как уже упоминалось, не случайно считался его современниками, а затем и потомками любимцем и избранником Аллаха. В те самые дни, когда поход Нур ад-Дина на Египет, казалось, стал неотвратимым, на него внезапно навалилась тяжелая болезнь.

15 мая 1174 года атабек Махмуд Нур ад-Дин скончался в Дамаске в возрасте шестидесяти лет от «воспаления горла» (скорее всего, от гнойной ангины [42] В ряде исторических хроник осторожно, намеком высказывается предположение, что Нур ад-Дин был отравлен и что к этому отравлению мог быть причастен Салах ад-Дин. ), оставив престол своему одиннадцатилетнему сыну аль-Малику ас-Салиху Имад ад-Дину.

По странному стечению обстоятельств меньше чем через два месяца, 11 июля 1174 года, умер король Амори I Иерусалимский, и на его престол взошел тринадцатилетний Балдуин (Бодуэн) IV.

Жизнь обоих незаурядных мальчиков оказалась недолгой, а судьба трагичной. Но для Салах ад-Дина внезапная смерть Нур ад-Дина, безусловно, решала множество проблем и открывала новые горизонты. С одной стороны, она избавляла его от дилеммы, как вести себя по отношению к правителю Дамаска. Он опасался встречи с Нур ад-Дином именно потому, что этот человек необычайно много значил в его жизни, оказал огромное влияние на формирование его личности, был для него примером для подражания…

Разговор с правителем Сирии лицом к лицу, выяснение отношений страшили его даже не возможной войной — так ученик, испытывающий чувство вины перед учителем, страшится решающего объяснения в том, что он больше не нуждается в его уроках, хотя и пронесет благодарность и благоговение перед ним через всю жизнь.

Теперь эти объяснения стали излишними. Как и заключение временного союза с врагами-крестоносцами, чтобы остановить Нур ад-Дина у границ Египта (а Салах ад-Дин, по мнению ряда историков, взвешивал и такую возможность).