Владимир Антонов - Конон Молодый

— Посмотрите, — показал он рукой на Букингем, — над дворцом развевается королевский флаг.

— Да, вижу, — подтвердил я, не очень понимая его намерения.

— Ее королевское величество пребывает на месте. — Тон его заявления был чрезвычайно торжественным. — Я предлагаю тост за ее здоровье.

— С превеликим удовольствием. Здоровье королевы. — Я заказал виски для всех.

Допивая свой бокал, я пришел к выводу, что мой патриотизм не проявлялся до сих пор с достаточным энтузиазмом, и решил в будущем исправить эту ошибку».

Следует отметить, что в отеле лиги Лонсдейлу удалось завести много знакомых. С некоторыми из них он поддерживал отношения в течение всего пребывания в Англии. Благодаря постоянному общению с активом организации Лонсдейл был в курсе многих политических событий большой важности, присутствовал на некоторых заседаниях парламента, познакомился с рядом парламентариев, установил контакты среди политиков и бизнесменов.

«Первые недели в Лондоне, — рассказывал позже «Бен», — я жил в гостинице лиги, питался там, посещал фильмы и концерты, регулярно заходил в бар и вскоре примелькался всему обслуживающему персоналу. При входе у меня уже не спрашивали пропуск, а вежливо улыбались и приветствовали по имени.

Я оставался членом лиги в течение всего времени пребывания в Англии (не считая, разумеется, тех лет, которые провел в тюрьмах Ее Величества), часто посещал различные мероприятия, получал на адрес лиги корреспонденцию. Главное же заключалось в том, что лига являлась моим клубом, куда я мог пригласить знакомых, чтобы опрокинуть по стопке. Дело в том, что в Англии все пивные и бары закрыты днем, то есть как раз тогда, когда бизнесмены и другие солидные люди встречаются по делам. Именно в такие моменты очень важно иметь возможность сказать: «Пойдемте посидим в моем клубе», поскольку бары клубов открыты как раз тогда, когда закрыты общедоступные питейные заведения.

В лиге я познакомился с Элизабет Пауэлл, сотрудницей, специально выделенной для оказания помощи «заморским» посетителям.

Элизабет часто выручала меня, оказывая, в частности, всевозможные услуги.

Естественно, что я никогда не забывал «заслуг» мисс Пауэлл и часто, возвращаясь из поездок «на континент», привозил ей всяческие подарки, начиная от французских духов и кончая модными и весьма дорогими безделушками.

Мисс Пауэлл тоже не оставалась в долгу и снабжала меня время от времени билетами в театры, в студию телевидения и на другие зрелища. Более того, она обеспечивала меня пропуском на торжественный парад лейб-гвардии в годовщину коронации королевы, попасть на который среднему англичанину было практически невозможно.

Элизабет также регулярно поставляла мне пригласительные билеты в королевскую ложу Альберт-холла — самого большого концертного зала Лондона. Нужно было видеть выражение лиц моих английских знакомых, когда я будто бы невзначай приглашал их на концерт в ложу Ее Величества. На большинство людей это производило неизгладимое впечатление. После концерта я дарил своему гостю на память пригласительный билет в королевскую ложу, на котором каллиграфическим почерком была выведена его фамилия. Трудно передать, какое глубочайшее уважение к моей скромной персоне вызывала эта несложная комбинация, соавтором которой была Элизабет.

Во время событий вокруг Суэцкого канала осенью 1956 года мне нужно было послушать в парламенте дебаты по внешней политике и особенно выступление тогдашнего премьер-министра Англии Антони Идена. Одно дело прочитать сжатый отчет в газете и совсем другое самому присутствовать в палате общин в момент, когда разгорелись страсти.

Как всегда, на помощь пришла Элизабет. Она тут же при мне позвонила активному деятелю лиги, члену парламента сэру Джоселину Люкасу и попросила устроить пригласительный билет на «скамью почетных посетителей» для одного очень симпатичного канадца по фамилии Лонсдейл на дебаты по внешней политике. Сэр Джоселин не подвел. В здании парламента меня встретил его секретарь и вручил пригласительный билет. Меня не без некоторой торжественности провели на галерею палаты общин и усадили в одной из лож».

Когда пришло время обзавестись своим жильем в городе, именно через лигу Лонсдейлу удалось снять хорошую и недорогую квартиру в районе Риджентс-парка в известном всему Лондону так называемом Белом доме. Для того чтобы поселиться в этом районе, простому смертному необходимо было иметь пять рекомендаций: с прежнего места жительства, с места работы, от банка и от двух уважаемых крупных собственников. Естественно, таких рекомендаций Лонсдейл в то время представить еще не мог. Однако по просьбе лиги квартира ему была сдана без представления других рекомендаций.

Позже по этому поводу «Бен» отмечал: «Благодаря лиге у меня в Лондоне была не только теплая квартира, но и интересные знакомые».

Кстати, недели через две после того, как верховный судья Англии приговорил Гордона Лонсдейла к 25 годам заключения, он получил от генерального секретаря лиги следующее письмо:

«Господину Гордону Лонсдейлу,

634, Белый дом, Олбэни-стрит, Лондон.

Дорогой сэр!

Мне поручено известить вас о том, что Центральный Совет Королевской Заморской Лиги не может больше считать вас членом Лиги. В соответствии со статьей 8 Королевского устава ваше членство в Лиге прекращено. Возвращаем вам ваш членский взнос за 1961 год».

К письму был приложен чек на семь гиней (примерно 20 рублей по тогдашнему курсу). Оно было напечатано на официальном бланке лиги, на котором указано, что патронессой лиги является королева Елизавета II.

По первоначальной легенде разведчик прибыл в Англию для учебы в Лондонском университете. Он успешно сдал экзамены и был зачислен на восточный факультет университета. В Лондонском университете «Бен» вновь взялся за изучение китайского языка. Ему пришлось нелегко: ведь надо было делать вид, что он, начинающий бизнесмен, совсем не знает китайского. Зато занятия помогли Молодому выявить целый ряд офицеров британской и американской разведок, которые учили язык для работы в Китае.

В Центре было известно, что на этом факультете функционировала группа «переростков», в которой негласно проходили обучение редким языкам сотрудники МИДа, офицеры английской и американской разведок, которым предстояло работать в странах Востока. А в задачу разведчика входило выявление из числа студентов сотрудников западных спецслужб, сбор на них анкетных данных, изучение их личных качеств. Надо подчеркнуть, что «Бен» блестяще справился с поставленной перед ним задачей.

Сам «Бен» по этому поводу рассказывал: «Я сразу заметил, что одна из академических групп университета резко отличается от остального контингента студентов. Средний возраст студентов «переростковой» группы был, по крайней мере, лет на 10 старше, чем в других группах». Разведчик поставил перед собой задачу попасть на учебу именно в эту группу.