Михаил Антонов - Жизнь в Советском Союзе была... [СИ]

Это вам не компьютерные «контрстрайки» и «сталкеры» проходить, где единственное, что тебе грозит — получение мозоли на указательном пальце от частого тыканья кнопочки мышки. Здесь все реально: вода, охрана, опасности. Адреналин от такого похода куда круче, а авторитет в кругу пацанов значительно выше.

Вы спросите, а на фига они нужны, эти трубки? Но тогда вы не знаете, как здорово раздать эти трубки своим друзьям и играть с ними в войнушку, где используют не пластмассовые автоматы и пистолеты, купленные родителями, а духовые ружья, сделанные из этих трубок. Один край трубки обматывается изолентой, чтобы не поранить язык и губы. Потом заряжаешь трубку мелкими камешками или горохом и, выдуваешь заряд в сторону противника. В зависимости от длинны трубки зона поражения противника достигает пять-семь метров.

Это также весело, как и водяной бой, устроенный в жаркий день с помощью брызгалки, сделанной своими руками из пустой пластиковой бутылочки из под шампуня «Бодрость».

Слышал я еще про одно место, полное артефактов, связанных с военной техникой. И говорили мне, что находилось оно совсем недалеко от нас, рядом с мостопоездским домом «по Солнечной» — это теперешний проспект Победы, 179. В соседнем здании — теперешний адрес проспект Победы, 177, — находился какой-то НИИ стальных конструкций. Задний двор института был огорожен забором. Вот под этим-то забором и произрастали военные артефакты. Всего-то и надо было обойти вокруг забора, внимательно глядя под ноги. И, если повезет, ты обязательно найдешь что-то ценное.

По крайней мере, так нам рассказывали пацаны, жившие в «доме на Солнечной», и ходившие с нами в один детский сад. По их рассказам это был чистый Клондайк, который разрабатывали их старшие братья. Обычно история звучала так: «А мой старший брат ходил с пацанами вокруг института, и там они нашли такую-то и такую-то интересную прибамбасинку.» Это могло быть что угодно, от пистолета и ручной гранаты до противотанкового снаряда. Показать найденную вещь они, естественно, не могли, поскольку она дома и владеет ею старший брат, но рассказы были просто замечательные. С детства я мечтал оказаться возле этого института, обойти вокруг забора и тоже что-нибудь этакое найти, но не получалось. А когда вырос, оказалось, что у НИИ такой маленький внутренний двор, что на его обход надо не более 2–3 минут. Так что я до сих пор не знаю, что там можно было ценного найти? Видимо, всем мальчишкам нужно верить, что где-то есть оно — твое Эльдорадо.

Когда мы подросли, выросли и наши духовные запросы. Мы уже сами ходили в культпоходы. С тем же Женькой Сухомлиновым мы, выпросив у родителей денег на билет, ходили в Краеведческий музей, который располагался тогда в здании Свято-Троицкой церкви на улице Кирова, 60а. Родители давали деньги охотно, билеты для учащихся были копеек по двадцать. А как-то добрались даже до картинной галереи на улице Труда. Правда, при посещении последней, произошел с нами неприятный инцидент. На обратном пути я еще на улице Труда перебежал улицу Кирова и пошел через реку по западной стороне моста, а брат с Женькой почему-то решили идти по восточному части моста. Тут-то к ним и пристали два жигана и стали их тормозить. Чувствовалось, что намерения у них были явно недобрые. Перебежать к ним и узнать, в чем дело я не мог, нас разделял поток машин и трамваев. Один из пристававших был примерно с нас ростом, а второй на пол головы выше не только меня, но и Алексея с Евгением. Лешка насупился и молча обходил парней, а Женька раз, другой прорвался, а потом что-то им отдал, и парни отстали. Как я потом выяснил, двадцать копеек — мелочь, а все равно неприятно.

Проказы у нас были общечеловеческие. При случае жгли костры на пустырях, но пожаров, по счастью, ни одного не устроили. Делали фосфорные бомбочки, а из спичечных головок готовили боеприпасы для шумовых поджигов.

Поджиг делали из обыкновенной велосипедной спицы, ее сгибали под углом в 90 градусов, после чего головку спицы начиняли серой от спичек. Потом все это запыживалось подходящим по диаметру гвоздиком и пугалка была готова. Стоило сильно ударить спицей с торчащим из нее гвоздиком по камню или асфальту, как раздавался оглушительный выстрел, похожий на звук, издаваемый реальным оружием. Старушки испуганно вздрагивали и крестились. Помните, одно время в моде были китайские петарды, которые бросали под ноги друг другу и случайным прохожим мальчишки? Так вот, это — тоже самое, только на тридцать лет раньше.

Конечно, даже в те времена для развлечения ребятишек существовали детские пистоны. Но для стрельбы ими нужно было не только купить сами пистоны, но и приобрести специальный игрушечный пистолет с ударным бойком, а тут — разжился спицей со старого колеса, стянул из кухни коробок спичек, стоивший одну копейку, и 20 выстрелов тебе обеспечено. Круче было только, если удавалось добыть настоящие патронные капсюли. Вот там звук выстрела был бесподобно похож на реальный. Когда мимо нашего двора пустили трамваи, то из этих капсюлей делали «пулеметную очередь». Аккуратно выкладываешь заряды на небольшом расстоянии на рельсах, и первый же трамвай, промчавшийся по ним, взрывая их один за другим, выдавал слушателям очередь выстрелов. К счастью, патронные капсюли попадали в руки наших мальчишек не часто.

Другим средством пиротехники был строительный карбид, натыренный на ближайшей стройке. Засунутый в стеклянную бутылку, залитый водой с добавлением почему-то обычной зеленой травы, плотно закрытый, он непременно вступал в химическую реакцию и рано или поздно с грохотом разрывал эту посудину. Вещь весьма опасная, однажды от подобного эксперимента пострадал близняшка Андрюха Новиков. Точно такую же снаряженную бутылку он засунул в железную трубу, но зачем-то эпизодически смотрел внутрь этой трубы, удивляясь, что процесс взрыва затягивается.

По закону природы, иначе называемому «законом дурака», бутылку разнесло именно в тот момент, когда он в очередной раз решил заглянуть в трубу. Зрение, слава богу, он сохранил, но морда, (лицом — это было назвать трудно), у него долгое время была вся в легких ожогах и мелких шрамах. К счастью, все обошлось, и через пару месяцев их уже опять путали с братом Лешкой.

От всех этих игр со взрывчаткой один шаг до попытки соорудить огнестрельное оружие, но в нашем поколении никто этим не занялся, по причине того, что старшие на своем примере показали, к чему это может привести.

Тут пора рассказать о Кольке Лачине, как я уже говорил, он жил в нашем доме, был из дружественной нам семьи Наумовых-Лачиных и по возрасту на пару лет старше моего брата Юрия. Сам-то я его помню плохо, поскольку поводов для общения с Николаем у меня не было в силу большой разницы в возрасте. Когда я только поступил в школу Николай уже уехал учиться в техникум в город Миасс. Но я отчетливо помню тот день, когда с улицы прибежала вся заплаканная мать и сквозь слезы объяснила нам, что Коля Лачин застрелился из самопала. Как выяснилось позже, он с ребятами испытывал огнестрельный самопал, стреляя из него в доску. Потом оружие стало давать осечки, и якобы Николай решил разобраться, что там не так, и роковой выстрел произошел, когда он направил дуло на себя. Пуля вошла в голову между глазом и виском. Его живым успели отвезти в больницу, но спасти не смогли.