Виктор Сытин - Человек из ночи

В Обервийе, в муниципальном «Театре коммуны», я смотрел спектакль труппы из ГДР — «Мать» Бертольта Брехта. Как хорошо принимали ее зрители — рабочие заводов и фабрик! Не хуже, чем своего любимца Франсиса Лемарка публика в Пакра. В «Театре коммуны» поставлена недавно интересная сатирическая пьеса «Продавец города» Жана Ниша.

И еще мне пришлось увидеть оригинальный спектакль «Театра солнца» в ангаре патронного завода, что недалеко от станции метро «Венсенский замок». Здесь на пяти небольших сценах, соединенных подмостками, актеры театра с увлечением разыгрывали короткие сценки из истории Французской революции 1789 года.

Театры «Красного пояса» поистине народные. В их репертуаре есть пьесы историко-революционные и рассказывающие о жизни людей нашего времени. Обычно в реалистическом ключе.

Десятки других малых театров Парижа и, прежде всего, театры района Монпарнаса, которые в прошлом дали немало примеров смелых поисков в искусстве и создавали спектакли, критикующие буржуазный мир, — ныне, увы, почти все превратились в коммерческие увеселительные заведения для туристов и элиты. Исключение представляет, пожалуй, один театр — «Ателье» на Монмартре. Его руководитель Андре Барсак последовательно работает над постановкой серьезных спектаклей по произведениям классиков и прогрессивных драматургов, в том числе русских и советских авторов. Его знают москвичи. Недавно Барсак, увы, умер.

Но много раз упомянутый в романах и воспоминаниях писателей уютный театр «Бобино», а также театры «Гэте Монпарнас» и «Монпарнас гэте» да и театры в других районах Парижа — «Жимназ» и «Грамон», «Порт Сен-Мартен», и «Вье Коломбье» («Старая голубятня») и многие другие — соревнуются с начала шестидесятых годов в постановке экстравагантных пьес модернистов, вроде Ионеско, или откровенно сексуальных, лишенных иногда и элементарного приличия и серьезной мысли, спектаклей.

В конце шестидесятых годов на подмостках этих театров поставили американскую пьесу «Волосы». Актеры появлялись в одном из актов спектакля на сцене совсем без одежды. Другие малые театры также начали для оживления использовать стриптиз в разных формате. Даже в главные театры города стал проникать тлетворный декаданс. На тех сценах, где играли (и играют, конечно) классику — Мольера, Шекспира, Чехова, нет-нет да и ворвется спектакль с весьма скабрезными эпизодами. В варьете и кабаре наряду со стриптизами часто появляются нелепые «номера» поп-искусства. Мадам Марно, например, сначала играет на скрипке несложную мелодию, а потом залезает в бочку с водой и, выбравшись из нее, мокрая, снова играет ту же мелодию. А в одном из театров «играли» «Опус № 2» господина Джонса. Его ассистент брил ему волосы на голове. И в зал несся усиленный микрофоном до скрежета гусениц танка звук срезаемых волос… И все же, просматривая сводную афишу семидесяти девяти театров Парижа, всегда можно найти то, что стоит посмотреть, что сулит знакомство с подлинным театральным искусством и талантливыми артистами Франции и многих других стран. Особенно много найдут те, кто любит музыку и песню. Этих жанров, кстати, по-моему, меньше коснулось разложение. Концертные программы даются и в небольших театрах и в специальных залах типа «Олимпия», «АБЦ».

Там вы можете услышать Адамо, Беко, Мерваль, Далиду, Матье и многих других отличных песенных исполнителей или концерты высокопрофессиональных оркестров: «Оркестр де Пари», «Ламурё», «Консерватуар», «Па де Лу», исполняющих произведения классиков и современных композиторов, в том числе волнующую сюиту «Париж» Жака Ибера.

В Париже в театрах и концертных залах постоянно выступают труппы и отдельные исполнители со всех концов мира. И очень радостно, что несколько раз в году в сводных афишах, в рекламных еженедельниках «Парископ» или «Алло, Пари» можно увидеть извещения о гастролях прославленных советских театральных музыкальных и танцевальных коллективов и исполнителей. Играет свои замечательные кукольные пьесы театр Сергея Образцова, показывает непревзойденное мастерство коллектив ансамбля Игоря Моисеева, играют Ойстрах или Рихтер. Огромным успехом всегда пользуются в Париже оперные и балетные спектакля Большого театра. Что такое «Большой», знают все парижане.

Сезон 1971/72 года некоторые французские театральные обозреватели называли даже «русским годом» в парижских театрах.

В конце 1972 года сотни тысяч парижан посетили концертные программы национального искусства пятнадцати наших союзных республик в Большом зале порт де Версаль, посвященные пятидесятилетию СССР. И в последующие годы хорошие традиции культурного обмена сохранились.

…Однажды, несколько лет назад, в воскресное утро мы сидели в номере отеля «Руаяль Монсо», который занимал режиссер Сергей Юткевич, и обсуждали вопрос, куда пойти сегодня. Хотелось побывать в каком-нибудь театре.

Сергей Иосифович, листая рекламный еженедельник «Алло, Пари», рассуждал вслух:

— Это ерунда. Это тоже. «Волосы» я видел. Странно и противно. Стоп! Вот куда пойдем! На «Фестиваль магов», в «Олимпию». Такое бывает редко!

На том и порешили.

«Олимпия» — один из самых модных мюзик-холлов, а точней, концертных залов столицы Франции. Билеты здесь дорогие. Самые дешевые, на дневной сеанс, двадцать пять франков. К сожалению, когда мы пришли, и этих дешевых уже не было.

— Лишний раз не сходите в кино, — сказал Юткевич. — Покупаем все равно и дорогие.

Устроители международного «Фестиваля магов» сообщали в афишах у входа в «Олимпию», что на представлении, которое нас ожидает, выступят «самые знаменитые маги и кудесники в мире», участники недавно закончившегося в Париже международного «конгресса» магов.

В небольшом фойе начиналась психологическая подготовка зрителей. На низком постаменте стоял незакрытый гроб, обитый черным, и в нем лежал скелет в каких-то пыльных тряпках, как бы в полуистлевшей одежде.

Над входами в зрительный зал справа и слева распростерли свои крылья из черного крепа огромные, стилизованные летучие мыши. В дальнем углу мигали красные огни чьих-то глаз, то ли совы, то ли дьявола, и колыхалось что-то белое. Откуда-то сверху гудел мрачную мелодию динамик.

Сцена зрительного зала тоже была украшена черным крепом.

…На сцену стали выходить обычные фокусники, которые с большим или меньшим искусством протыкали себя длинными иглами, «растворяли» в воздухе легко одетых девиц — ассистентов, «распиливали» женщину дисковой пилой. Знаменитый наш Кио показывал номера получше.

«Международные маги» были явно невысокого уровня. Но в программе все же показали нам два по-разному хороших номера.

«Гипнотизер-магнетизер» Доминик Вебб, пригласив на сцену пятнадцать человек, усыпил их и затем заставил танцевать то, что каждый хочет. Было смешно смотреть, как немолодая дама с блаженной улыбкой пыталась вальсировать, двое парней дергались в шейке, девушка в красных брючках крутила хула-хуп и т. д. А потом «гипнотизер-магнетизер» заорал во всю глотку: «Всем стало жарко, очень-очень жарко», — подопытные зрители стали стаскивать с себя одежды. На сцене стало твориться что-то невообразимое. Но как только один «подопечный» начал снимать с себя трусики, а девушка в красных брючках, освободившись от них, дошла до грани стриптиза, — ассистенты отводили их под руки за кулисы.