Николай Великолепов - Огонь ради победы

К исходу 10 апреля наши войска овладели центральной частью города и вышли к Дунайскому каналу. Вдоль него высились каменные громадины. Засев в них, противник простреливал многослойным огнем канал и его набережные. Мосты были взорваны, шлюзы открыты.

Используя разрушенные фермы мостов и различные подручные средства, наши штурмовые группы прорывались через канал. Для поддержки стрелков артиллеристы затаскивали легкие пушки даже на вторые этажи зданий и оттуда обрушивали огонь на врага. С большим успехом использовались 37-миллиметровые авиадесантные орудия. Иные из них артиллеристы поднимали даже на третьи и четвертые этажи и вели огонь из окон.

Вместе с командиром 15-й минометной бригады полковником И. К. Богомоловым я пробирался к Дунайскому каналу. Воздух был наполнен дымом, пеплом, грохотом. С небольшим интервалом один за другим перебегали мы от дома к дому. И вот за Богомоловым очередь двинуться первым. Вдруг сопровождавший нас капитан Е. А. Савинков, мой адъютант, резко схватил за рукав сделавшего шаг Ивана Кирилловича и толкнул его за угол. Сразу откуда-то сверху раздалась пулеметная очередь. Оказывается, быстроглазый Женя Савинков успел заметить в окне верхнего этажа вражеский пулемет.

Не без труда поднялись мы на верхний этаж большого дома: лестница оказалась разрушенной. Здесь где-то располагался дивизионный наблюдательный пункт 15-й бригады.

Командира батареи мы отыскали на чердаке. Он стоял у стереотрубы, нацеленной через дыру в крыше на неприятеля. Здесь же находился и командир стрелкового батальона. Уточнив для себя их задачи, я прильнул к стереотрубе и стал наблюдать. Дым пожаров поднимался над городом — гитлеровцы обстреливали Вену зажигательными снарядами. Осматривая набережную, заметил танк. Замаскированный, он стоял у разрушенного моста за каналом, и его, наверное, с земли артиллеристы не видели. Когда же наши стрелки намеревались пробраться на покореженные фермы, танк поражал их внезапным огнем.

— Надо заставить его замолчать!

Вести пристрелку захватом цели в вилку было опасно: близко находились наши подразделения. Командир батареи, получив первый заведомо нужный перелет, стал подтягивать разрывы ближе к танку, и вскоре тяжелые мины накрыли вражескую машину.

В уличных боях мы широко использовали навесный огонь минометов, так как цели, расположенные за высокими зданиями, были доступны только такому огню. Помнится, однажды командарм 9-й гвардейской генерал-полковник В. В. Глаголев, получив доклад разведчиков о скоплении вражеских танков и пехоты за кварталом высоких зданий, приказал полковнику И. К. Богомолову дать туда навесный залп дивизионом.

— Только постарайся здания не повредить, — напутствовал командующий.

Иван Кириллович Богомолов сам в кратчайший срок подготовил данные для стрельбы и сам управлял огнем 4-го дивизиона. Приказ командарма был выполнен точно!

Бывая в боевых порядках 15-й минометной бригады, я часто встречался с командиром 1-го дивизиона майором С. Т. Прибыткиным. Этот дивизион считался лучшим в бригаде, в чем, безусловно, большая заслуга его боевого командира. Помню, 12 апреля я попал на наблюдательный пункт, расположившийся на верхнем этаже огромного серого дома. Прибыткин доложил об огневых задачах своих четырех батарей, рассказал о тактической обстановке перед фронтом 100-й гвардейской стрелковой дивизии, которую поддерживала 15-я минометная бригада. Огневые позиции 1-й дивизион занимал в самом центре Вены, в парке, что против здания австрийского парламента. Я спросил Сергея Тарасовича Прибыткина, как он организует управление минометным огнем.

— Стараемся экономить мины, бить поточнее, только по военным объектам, сохраняя, как велено, городские здания, памятники, — сказал майор. — А для этого посылаем на противоположный берег канала, по сути в расположение противника, корректировочные расчеты. Ходил туда, например, старший лейтенант Цыганков. Брал с собой командира взвода управления, двух разведчиков и радиста. Они скрытно добрались до тоннеля, идущего параллельно каналу, а потом по уцелевшей балке моста перебрались на другой берег. Но тут от прямого попадания снаряда балка обрушилась в воду. Два бойца, в том числе радист Панцырь, не успели переправиться. Тогда Панцырь снял с убитых гитлеровцев несколько поясных ремней и связал их. Один конец он подал товарищу, а другим перевязал рацию, предварительно завернув ее в свою телогрейку. В это время противник снова обстрелял смельчаков. Бойцы залегли, фашисты, видимо, посчитали их убитыми и прекратили огонь. Наши ребята поочередно переправились через канал вплавь и рацию свою перетащили. И все для того, чтобы лишнего минами не задеть! Вскоре Цыганков стал подавать на огневую позицию команды для стрельбы по обнаруженным им целям.

Боевым мастерством и смелостью маневра отличались в уличных боях и расчеты гвардейских минометов — тяжелых «катюш». На одном из участков Дунайского канала фашисты сильным огнем задержали наступление батальона 107-й стрелковой дивизии. Командир 1-го дивизиона 29-й гвардейской минометной бригады капитан Л. В. Молотов действовал смело и инициативно. Под обстрелом он быстро выдвинул боевые установки вперед и произвел залп по вражеским огневым точкам. Сорок восемь реактивных мин сделали свое дело — сопротивление противника было сломлено, и наш стрелковый батальон начал успешно форсировать канал.

Об этом я узнал из доклада офицера штаба бригады подполковника А. И. Петухова. А вскоре на связь вышел комбриг 29 генерал-майор артиллерии А. Ф. Тверецкий, который доложил, что капитан Молотов тяжело ранен и только благодаря бесстрашию и самоотверженности сержанта Буркова вынесен из боя и спасен.

Немалые трудности испытывали огневые расчеты тяжелых «катюш». В условиях уличного боя они вынуждены были вести стрельбу часто на расстоянии четырех-пяти метров между боевыми установками, что запрещалось инструкциями. Ведению огня мешали деревья, провода трамвайных линий. Нередко после залпов в районе позиций загорались заборы, кусты, и расчеты бросались тушить пожары. Но, несмотря ни на что, гвардейцы-минометчики с честью выполняли боевые задачи.

В дни боев за Вену мне доводилось бывать на многих наблюдательных пунктах, ведь наши бригады действовали в разных местах города. Обычно меня сопровождал оператор штаба майор И. В. Паневин. Этот юный офицер, высокий, худощавый, с виду вовсе не крепкий, отличался неутомимостью, храбростью, инициативой. Как-то решил я побывать у полковника И. К. Богомолова, комбрига 15, так как связи с ним в тот момент не было. Вместе с майором И. В. Паневиным мы вышли из подвала, где размещался КП дивизии, сели в «виллис» и вскоре выехали на Ринг — знаменитое бульварное кольцо Вены. Свернули раз-другой, и вдруг откуда-то сверху нас обстреляли. Илья Паневин, сидевший сзади, одним рывком вскочил и нагнулся надо мной, стараясь прикрыть от пуль. В тот же миг наш водитель бросил «виллис» на тротуар и, прижимая его к стене, завернул в тупик. И тут откуда-то сбоку раздался бас: