Дэйв Мастейн - Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Фактически Керри присоединился к Мегадэт на несколько концертов в Сан-Франциско весной 1984 года. Мы все еще искали нового гитариста, но не хотели упускать возможность сыграть живьем, поэтому я попросил Керри принять в этом участие вместе с нами. Какая-то часть меня надеялась, что он согласится покинуть Slayer, чтобы присоединиться к Мегадэт на постоянной основе. Но этого не случилось. По правде говоря, до этого было далеко.

Я, Крис Поленд и Дэвид. Очевидно, я солирую.

Фотография сделана Гаральдом О.

Мы приготовились к этим концертам в репетиционной студии в Лос-Анджелесе при помощи парня по имени Кудрявый Джо. Это место было центральной вечеринкой. Мы поехали туда как-то ночью после репетиции, и студия была битком набита людьми, которые находились не в себе от наркотиков. Помните, это было в начале 1980-х годов, когда кокаин не только пользовался общественным признанием, но и был чрезвычайно сильным дерьмом. К этому времени я стал внушительным завсегдатаем, так что на этих вечеринках было не такого много того, что я считал шокирующим. Но сцена в студии были действительно тревожной. Мы вошли внутрь и веселье носило непристойный и пугающий характер — нечто вроде того, что происходило в фильме «Меньше, чем ноль» (не случайно снятом в 80-х), где ты открываешь дверь и какой-то парень с маской свиньи застрял лицом между ног другого чувака.

“Блин!”

Мы быстро оттуда удрали, сбегая вниз по лестнице, потому что не хотели ждать лифт. Внизу лестницы, находилась гигантская свастика, сделанная баллончиком вместе со словами: «Кудрявый Джо — еврейский хиппи ».

Пьяные и озадаченные спасением своих жизней (по крайней мере мы так думали), мы врезались друг в друга на пути к двери, в результате чего Ли Рауш споткнулся и сломал ногу. Наше первое выступление в Сан-Франциско было только через неделю, и Ли естественно хотел его отменить, но я отговорил его от этого.

“Когда наступит время выступать, мы отрежем часть гипса” — предложил я.

“Тогда тебе следует убрать гипс на следующий же день”.

Шоу должно продолжаться, не так ли? Но когда Ли убрал гипс, его нога была черной, просто затраханной до неузнаваемости.

“О, чувак, это ужасно” — сказал я. “Уверен, что сможешь играть?”

Ли кивнул, вышел на сцену и сделал похвальную работу. Даже больше. Я имею в виду разговор об игре на ударных, превозмогая боль. Однако, случившееся сделало свое дело. Или возможно это произошло по какой-то другой причине. Несмотря на это, когда мы вернулись в Лос-Анджелес, Ли объявил, что уходит из группы, чтобы найти себя, найти более глубокий смысл в жизни. Последний раз я видел Ли, когда он садился в свой грузовик, распевая вслух, и вел себя как самый счастливый парень в мире. Я больше никогда не говорил с ним.

Так что опять-таки Мегадэт требовался барабанщик. Мы нашли его в лице Гара Сэмьюэлсона. Дэвид Эллефсон и я в то время работали вместе в местечке под названием Марс Студио, и именно там мы “провели собеседование” с Гаром. Если можно это так назвать. Гар был невероятно милым парнем с большими, сонными глазами и пухлыми губами, он напомнил мне актера Дона Ноттса, особенно карикатуру на Дона Ноттса (например, в Невероятном Мистере Лимпете). Разумеется, были и отличия — у Гара были длинные волосы и медленная, почти гортанная манера говорить. Вскоре я узнал, что он был героинистом, и этот факт, больше чем любой другой, украшал его существование изо дня в день. Но несмотря на все свои проблемы, Гар был действительно приятным человек, обладавшим даром освящать лица людей.

В день своего прослушивания и собеседования, Гар приехал в Марс Студио, накурившись под завязку. Для того, чтобы быть способным прийти на встречу, Гару требовалось заранее выйти и достать героина. Однако, время это все в жизни наркомана (как я позже выяснил). Предположительно Гар планировал закинуться ранее в этот день и таким образом достичь состояния относительной ясности к тому времени, когда ему требовалось встретиться со своими потенциальными коллегами по группе (и работодателями). Но поскольку он не закинулся сразу же, и возможно принял больше нормы, этот процесс превратился в несколько иной. Гар быстро перешел от “Аахххх” до “Упс” и “Вот черт…я засыпаю”.

Когда я вошел в комнату, чтобы встретиться с Гаром, он сидел на стуле с опущенной головой, его глаза подергивались, сигарета висела между пальцев. Сигарета почти догорела до фильтра; я видел, что она почти сожгла ему кожу. Гар даже не замечал этого.

“Ого, будет весело” — сказал я Эллефсону. “Этот парень похож на садиста или что-то вроде того. Что дальше — электрическая палка для погона скота?”

Я немного прошелся по комнате, посмотрел на Гара, попытался оценить его, представить в рядах Мегадэт. Первое, что я заметил (само собой, после сигареты) была обувь. Капецио! Парень носил долбанные Капецио! У меня было воспоминание о моих днях в Металлика, когда мы играли на роликовой площадке с группой под названием Ratt, и один из временных парней этой группы носил Капецио. Что-то в этом просто поразило меня как нечто несуразное. Если ты гитарист и одеваешься как телка, ты не металлист, ты металлический трансвестит. Ты не подходишь Металлика, не подходишь Мегадэт. Если хочешь стать металлистом, тебе следует придерживаться определенного образа жизни и этот образ жизни не включает сидение перед зеркалом и нанесение подводки для глаз и губной помады — и Капецио! Это все равно, что тебе нужно носить подводку для глаз, чтобы стать рыбаком. Этого просто не бывает. Во всяком случае, так быть не должно.

Какое бы беспокойство я ни испытывал по поводу Гара, оно растаяло после того, как он проснулся и начал играть. В течение нескольких секунд я понял, что это тот самый парень, который заменит Ли Рауша. Гар создал эти удивительные джазовые барабанные фрагменты, которые сразу и инстинктивно улучшили мою гитарную игру. Технически он был чудом, использующим обе руки для создания техники кроссовера, которая была одновременно роскошной и эффективной. Стиль Гара, созданный вследствие долгих лет обучения джазу, стал большой частью первых пары записей Мегадэт. Некоторое время, в первые дни, когда меня просили описать стиль исполняемой нами музыки, я отвечал: “Мы джазовая панк-группа с некоторыми классическими влияниями”. Я говорил это для того, чтобы вести людей в заблуждение, хотя на самом деле это было близко к правде.

Гар попал в поле зрения Мегадэт через Джея Джоунса, торговца кокаином, который был нашим менеджером. Джей был чрезвычайно странной личностью с черепом, явно несоразмерным с его телом (похожим на Фреда Флинстоуна) и голосом как у Ратсо Риццо. Все эти неправильные гласные и носовые протяжные звуки. Казалось, что каждое предложение начинается с “Привет, чуууууувак” .