Дэйв Мастейн - Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Стиви смотрел на это иначе, как и все остальные. К тому времени, как дошел туда, пол-школы были готовы подраться со мной просто ради спортивного интереса. В первый же день в новой школе какой-то чувак подошел ко мне рядом с моим шкафчиком и двинул локтем в живот. Я пытался отдышаться, когда он посмотрел на меня и сказал с отвратительной, беззубой улыбкой: “Ты и я, парень? Организуем бой сегодня после школы”.

“Кто ты, черт тебя дери?”

Он не ответил, просто пошел прочь, посмеиваясь, с отрядом дружков.

Оказалось, что его зовут Уилбур. Держу пари, вы не имеете понятия, что он был сыном свиного фермера, что фактически дало ему относительно важное место в этом социальном слое захолустья. У меня не было выхода. Мне нужно было сесть на автобус до дома, и к тому времени, как я поднялся на его борт, все знали, что состоится бой между мастером кунг-фу и свиным фермером. Теперь путь со школы и обратно в сельском Айдахо включал в себя многочисленные пересадки и долгие часы езды на автобусе. Моя встреча с Уилбуром состоялась на одной из таких пересадок, во время ожидания второго автобуса, который должен был отвезти меня в передвижной дом, где жили Стэн и Мишель. Через несколько секунд после выхода из автобуса Уилбур и я обнаружили себя в центре большого, тяжело дышащего круга голодных до крови подростков.

Черт побери, я не хотел, чтобы это случилось.

Уилбур поднял руки, как боец с голыми кулаками, и уверенно улыбнулся.

“Давай, ублюдок” — закричал он. “Ударь меня! Урони меня или что там”.

По какой-то причине, когда я услышал “Ударь меня! Урони меня…” , мне подумалось, что это звучит, как название панковской песни. Спокойствие захлестнуло меня. Все это казалось смешным, как я стою в середине кучи странных, кричащих детей, готовясь вступить в бой с этим огромным сыном свиного фермера из Айдахо. Я подумал, что уехал из Калифорнии, чтобы избегать опасных ситуаций. Как тогда, черт возьми, это произошло?

“Давай, парень! Ты покажешь мне свой удар карате или что?! Кунг-фу педик!”

Ничья. Уилбур не хотел ударять меня первым, потому что был больше; я отказался бить его, потому что сенсей учил меня использовать удары только в целях самозащиты.

Так и продолжалось, мы оба неуклюже танцевали, пока не приехал автобус. Мы зашли на его борт без происшествий, и автобус отъехал.

Кризис миновал.

Или я так думал, пока мы не доехали до остановки Уилбура. Выходя из автобуса, он вскинул руку и ударил меня в затылок локтем. Теперь я сразу понял, что облажался, и не потому, что я теперь был вынужден вступить в бой с Уилбуром, скорее из-за того, что я жевал во рту довольно большой кусочек жевательного табака, большая часть которого теперь скользила по моему горлу. Если вы когда-нибудь случайно проглатывали то, что жуете, вы знаете, что случится следом. Через несколько секунд я был выведен из строя; к тому времени, как я попал домой, меня тошнило с ног до головы.

В ответ на это я сделал то, что сделал бы любой в моей ситуации: я наслал на него порчу.

Ну, возможно, не любой, но каждый, чья сестра сильно интересовалась колдовством и черной магией. В самом деле, для меня это было началом очень длительного и тревожного заигрывания с оккультизмом, эффекты которого годами преследовали меня. В то время, как бы то ни было, оккультизм казался просто удобным инструментом, имевшимся в моем распоряжении. Будучи крещеным лютеранином и доведенным до оцепенения Свидетелями Иеговы, к своим годам я был пустым сосудом в том, что касалось религии. Вопреки распространенному мнению, в то время, когда я читал Сатанинскую Библию, я никогда не был фактически сатанистом, вся концепция казалась глупой, если быть откровенным, но я занимался темными искусствами и ни секунды не сомневался, что они затрахали мою голову до практически невообразимой степени.

Я верил в оккультизм, и некоторые говорили: “Как ты можешь верить в оккультизм и практиковать черную магию и не быть при этом сатанистом?” Ну, есть разница. Спроси любого, кто занимается оккультизмом, и тебе скажут, что существует множество различных групп в различных видов магии. И как в любых областях, в оккультизме есть хорошие и плохие стороны.

Я лишь знаю, что и колдовство и Свидетели Иеговы долгие годы причиняли мне боль. Разумеется, это разные вещи. Боль от занятий колдовством остаточная. Боль, полученная от религиозности Свидетелей Иеговы, причинная. Это все равно, что когда говорят: “Эй, ты сидишь на наркоте, значит ваши взаимоотношения дерьмовые”, а ты отвечаешь на это: “Нет, у меня дерьмовые взаимоотношения, именно поэтому я и сижу на наркоте”. В любом случае, ты просто находишься в заднице.

Но в тот день, когда я пытался успокоить свой бушующий живот, колдовство казалось вполне разумным механизмом решения проблем. Поскольку Мишель отказалась дать мне свои книги, я украл у нее парочку; после пары дней изучения, я занялся работой, смастерив куклу из хлебного теста, используя семена мака, чтобы выложить на ней слово У-И-Л-Б-У-Р и связать петлю, сделанную из струны на шее куклы.

Затем я прочел проклятье из книги заклинаний. Наконец, в самом конце я взял куклу и с треском отломил одну из ее ног.

Сработало ли это?

Нельзя сказать наверняка, но знаю точно, что через некоторое время Уилбур попал в автомобильную аварию и сломал ногу. Учитывая характер жизни в этой части мира, то, как сильно люди пили и садились за руль, не думая о последствиях, и учитывая, что Уилбур придурком-имбецилом, предполагаю, что нечто подобное неизбежно бы случилось.

А затем снова…

Жутковато, а?

После своего пробела в Айдахо, я вернулся Оранж Каунти и спокойно продолжил преследование рок-н-ролльного образа жизни. Поскольку мне нравились машины и я немного знал о том, как они работают, я устроился на временную работу в авторемонтную мастерскую; это помогло мне поправить свое финансовое положение, пока я не нашел достаточно клиентов, чтобы воскресить свой бизнес по продаже травки. Я ходил в вечернюю школу в надежде получить диплом об окончании средней школы и нашел компаньона в лице девушки по имени Мойра, ставшей моим первым серьезным любовным увлечением.

В музыкальном плане я был губкой, поглощавшей все, до чего могли добраться руки, пытаясь выучить любимые музыкальные фрагменты и подражая любимым гитаристам. Днем я тусовался на пляже со своим лучшим корешем, Майком Джорданом, и парочкой других худощавых друзей североевропейского происхождения, распивая спиртное и стараясь не поджариться на солнце. Ночью мы бродили от квартала к кварталу, от одной пивной вечеринки к другой, иногда устраивая потасовки, но обычно просто выпивая, куря травку или смеясь над любительскими группами, принимаемыми за “увеселительное зрелище”.