Камиль Гижицкий - Через Урянхай и Монголию

Вид Улясутая изменился как по мановению волшебной палочки. Спесивые кулисы исчезли с улиц, а неприступные до сих пор китайские чиновники старались всяческим возможным способом наладить отношения с комендантом только что сформированного российского отряда, полковником Михайловым, который сразу же после взятия власти, приказал арестовать нескольких колонистов, подозреваемых в шпионаже в пользу Советов, а также подписал приговор смерти для нескольких бандитов, которые убили семью старого колониста с Тэсин-гола.

Китайский губернатор решил покинуть Улясутайскую крепость со своей свитой, и намерение это было одобрено Монгольским Наместником сайтом Чултун-Бейлги, а также несколькими особами из иностранной колонии, между прочим, и профессором Оссендовским, который в это время пребывал в Улясутае.

Однако же несколько молодых торговых помощников, россиян, вместе с монгольскими пастухами увели табуны коней, и только после долгих переговоров китайцы согласились уехать, имея гарантию безопасности от представителя монгольской власти в Улясутае. К сожалению, банда Михайлова не отнеслась с почтением к обещаниям сайта Чултун-Бейлги и напала на отъезжающего губернатора у развалин Эбуген-хурэ (6 км от Улясутая), ограбив его караван, а также убив нескольких людей из свиты. Этот поступок вызвал сильное напряжение отношений между Михайловым и Монгольским Наместником, на сторону которого встали все самые значительные колонисты и беглецы. В довершение плохого начала в Улясутай приехал полковник Доможиров, посланный из Урги генералом Унгерном с целью установления отношений с генералом Бакичем в Джунгарии. Доможиров не только не выполнил своего задания, но с горсткой своих солдат начал нападать на китайские дугуны [21] Дугун — магазин, торговый дом. и накладывать на них контрибуцию.

Почти в то же самое время из Хангельцика прибыли четверо братьев Филипповых и полковник Полетика, привезя с собой множество документов и планов «офицерской белогвардейской организации в Сибири» [22] Видимо, офицерская контрбольшевистская организация. Но в 1920 г. большевики напали на её следы и около 20 000 офицеров расстреляли в Коломзино под Омском. Полковник Полетика, лично мне известный со стычек в 1918 г. на Урале, был расстрелян большевиками в Красноярске в 1920 г. 22, и начали собственноручно организовывать штаб и партизанский отряд.

В результате солдаты не знали, кого должны слушать, а полковники, вместо того, чтобы беспокоиться о дисциплине, беспокоились о власти. В городе воцарилась полная анархия, начали шириться грабежи, и только приезд атамана Казанцева положил конец всему этому.

Полковники Михайлов, Полетика, а также Филиппов, не желая подчиняться распоряжениям нового начальника, выехали в Заин-Шаба, а часть чужеземцев разъехалась в разные стороны. Доможиров был отозван в Ургу, где Унгерн приказал вначале расстрелять его, но заменил смертное наказание понижением в офицерском звании и переводом в строевые части, что в кавалерийской азиатской дивизии было равносильно бесчестью.

Во время моего приезда в Улясутай, в гарнизоне уже воцарилась дисциплина, осуществляемая суровой рукой Казанцева, отряд был поделён на эскадроны, его разместили в бараках, откуда он после Пасхи должен был выдвинуться в Самгалатай, расположенный на границе с Урянхаем, и начать военные действия.

Ежедневно проходили военные учения, пригоняли коней экипировали отряды, высылали караваны верблюдов с провиантом, амуницией и мануфактурой в сторону Тэсин-гол, где собирались заложить интендантскую базу для войск, собирающихся действовать на территории Урянхая.

Я был направлен в помощь атаману Серпасу, который должен был управлять администрацией Западной Монголии, а в случае победы — и Урянхаем.

Атаман Казанцев подготовился к выезду в Кобдо в целях соглашения с есаулом Кайгородовым, что касалось планов нападения на Кош-Агач, а затем должен был ехать в Улангом и на Джедан, чтобы лично разговаривать с Хун-нойоном в отношении вероятной мобилизации сойотов и их участия в войне с большевиками.

Имея много свободного времени, я устраивал прогулки по городу и его окрестностям, желая получше узнать этот оригинальный город, один из трёх, какими обладает Монголия.

Улясутай состоит, собственно, из двух отдельных частей: крепости и маймачена. Крепость расположена почти на слиянии речек Чингисту-гол и Богдын-гол и занимает довольно большое пространство, окружённое высоким двухрядным палисадом, заполненным посередине землёй. Через широкие ворота входят на огромное плоское пространство, уставленное большим количеством глиняных домиков, стоящих в совершеннейшем беспорядке. Нет между ними правильно установленных улиц или площадей, домик стоит около домика, порой так близко, что трудно между ними протиснуться. С южной стороны ворот находятся две широкие улицы, около которых группируются, главным образом, правительственные строения: казармы, дом губернатора (дзян-дзюня), ямын, или так называемый административный совет, дома дзурганов [23] Дорчи-дзурган — китайский чиновник, занимающийся только вопросами китайцев в Монголии. Монгол-дзурган — китайский чиновник, занимающийся только вопросами, возникающими из споров между китайцами и монголами. , суд и т. д. Эти дома, построены, в основном, из глины, в китайском стиле, таким образом, что подворье окружает высокая стена, за которой находятся длинные дома для прислуги и свиты, потом входят на другое подворье, снова окружённое стеной, и тут только находится дом чиновника.

Несколько храмов находятся в крепости, однако по отношению к монгольским являются они очень убогими и имеют в своих внутренних помещениях по два или три божества. Наиболее старым из них является храм Гуан-ди, в подворье которого находились магазины и склады оружия. При храмах нет монастырей, а буддийские ламы периодически приезжают из степей отправлять богослужения и приносить жертвы.

Точное обозначение даты закладки Улясутая является весьма трудной задачей, однако с полной уверенностью можно утверждать, что произошло это в начале XVIII века во времена войн Маньчжуров и Монголов с Олётами, потому что именно в это время маньчжуры построили в Монголии ряд крепостей на пограничье Джунгарии и внутри страны. Согласно монгольских преданий, Улясутайская крепость находилась в начале реки Тамир, что подтверждает хроника Эрденин-эрихэ, в которой под датой 1759 г. записан приказ Маньчжурского Дома о перенесении крепости Улясутай с Тамира на реку Улясутай [24] Г. Констен в своей книге «Weidenplätze der Mongolen» утверждает, что нашёл руины давнего Улясутая в песках Гоби. (настоящее название Богдын-гол).