Артемий Троицкий - Гремучие скелеты в шкафу Том 2

(Журнал «УХО», 1982 г.)

В своем НИИ я вел одну глобальную тему, «Социология эстрадной музыки», и одну узко сфокусированную, по которой писал кандидатскую диссертацию. Эта тема звучала так: «Социальная эффективность дискотек». (Знали бы нынешние диджеи, на какой культивированный участок они ступили своими грязными кроссовками…) В этой связи я время от времени сиживал на дискотечных конкурсах, проводил опросы танцующих и пописывал какие-то научно-практические рекомендации. Диссертацию на соискание степени кандидата философских (!) наукя, кстати, тоже написал — но был изгнан из родного института за нарушения трудовой дисциплины (ха-ха…) за три месяца до защиты. Текст диссертации я гордо выбросил (реально, в мусорный бак), о чем нисколько не сожалею. Потому что прошла бы еще пара лет, и он утратил бы всякий смысл и ценность — как научную, таки практическую… Абсолютно бесполезна и напечатанная ниже статейка на данную тему (кажется, из «Клуба и художественной самодеятельности») — публикую ее исключительно из ностальгических соображений.

Обычно статьи на эту тему писались так: бралась, как пример, конкретная дискотека или несколько программ, и в процессе их детального разбора выдвигались теоретические положения — что такое дискотека, какой она должна быть и какой не должна. Но сейчас ситуация изменилась; дискотеки вышли из стадии «вольноопределя-емости» — утверждены официальные документы, регламентирующие их деятельность, выдвигающие некие требования. К тому же институализация дискотек хронологически совпала с некоторым разочарованием в них, первыми упреками (после многолетней эйфории!) в «застое» и неэффективности. Все это требует несколько иного, не теоретического, а скорее прагматического подхода к проблемам дискотек. Справляются ли дискотеки со своими функциями? Если нет, то что конкретно этому мешает и почему? Как реально можно поправить дело?

Артемий Троицкий, Гурзуф

Ответам именно на эти сугубо практические вопросы и посвящена данная статья. Она не претендует на исчерпывающий анализ дискотечной практики, и многие оценки субъективны. К сожалению, наш нынешний уровень знания предмета не позволяет достаточно строго аргументировать те или иные выводы — как, впрочем, и опровергать их. Научные исследования в сфере дискотек только начинаются, и тут, мне кажется, главное слово — за социологами, ибо фактом искусства дискотеки до сих пор не стали, зато социальным феноменом — несомненно.

Открытие дискотеки. Вернемся мысленно на десять лет назад. На начало семидесятых годов пришелся пик увлечения нашей молодежью поп-музыкой. (Конечно, и сейчас рок и диско чрезвычайно популярны, но ощущение новизны притупилось — соответственно, спал и ажиотаж…) Было в этом всплеске много и хорошего, и негативного, и просто смешного. Сотни любительских ансамблей и пластиночные «толкучки», предельно англизированный жаргон и ненасытный интерес к музыке и музыкантам. Именно это последнее, наложившись на извечную проблему молодежного досуга, и обусловило появление первых дискотек в Москве и в стране в целом.

По субботам двадцатилетние меломаны приносили в фойе общежитий или институтские кафе аппаратуру, и местная аудитория (человек 60-100) слушала записи любимых групп с комментариями «знатоков». Иногда показывали слайды, переснятые с обложек пластинок или из немецкого журнала «Попфото». Посетители танцевали, реже — сидели и слушали. Это и была дискотека, и форма ее проведения, вообще говоря, до настоящего времени не претерпела существенных изменений.

Зато изменилось многое другое. Из «элитарных» студенческих кружков дискотеки превратились в популярную, массовую — поскольку речь идет о молодежи — форму проведения свободного времени. Чему обязаны дискотеки своим успехом, своей ощущающейся еще повсеместно дефицитностью?

Первые опыты социологических исследований дискотек позволяют сделать вывод, что «механизм» вхождения, если можно так выразиться, посетителей в них не одинаков. Для одной части аудитории посещение дискотеки является запланированным досуговым мероприятием, аналогичным, скажем, визиту в гости или культпоходу в театр: человек специально ушел из дома, чтобы провести свободный вечер. Что же до другой — и, кстати, судя по всему, более многочисленной части, — то она в любом случае не склонна проводить вечер дома. Дискотека для нее — один из пунктов ежевечерних скитаний, причем пункт весьма привлекательный: там куда уютнее, чем на улице, и куда дешевле, чем в кафе или баре. Нетрудно догадаться, что первую из групп составляют в основном «молодые люди» постарше (22–28 лет), в том числе семейные, а вторую — подростки. И если для первых дискотека в общем-то рядоположена с прочими видами «внедомашней» досуговой деятельности (кино, гости и т. п.), то для ребят, собирающихся во дворах и подъездах, толпящихся «от нечего делать» у кинотеатров, пивных баров и станций метро, такой уютный, хорошо озвученный зал «с музыкой и танцами» — идеальное решение проблем! Здесь можно не только пообщаться (не хуже, чем сидя на перилах), но и занять себя, и отдохнуть, и познакомиться с кем-нибудь, и почерпнуть интересную информацию. В решении проблемы досуга подростков дискотеки неизбежны: даже если бы они не возникли в свое время стихийно, их рано или поздно выдумали бы социологи и методисты. Однако пока, к сожалению, они скорее недоступны, чем неизбежны…

К середине 70-х годов из полной самодеятельности дискотек стали проступать первые признаки их профессионализации. В Эстонии значительная часть дискотек поступила в ведение отдела Госфилармонии. В Латвии, Челябинске и Днепропетровской области дискотеки включены в объединения музыкальных ансамблей. Это совершенно естественно: в нашей стране давно зарекомендовала себя практика профессионализации наиболее социально значимого из того, что породило любительское творчество. Министерство культуры утвердило «Примерное положение о самодеятельной дискотеке» (1980) для дальнейшего развития и регулирования самодеятельного дискотечного творчества в стране.