Михаил Бондаренко - Меценат

Пришло время сказать несколько слов и об удивительном характере Мецената, насколько это позволяют нам античные писатели, сохранившие в своих произведениях редкие упоминания о его личности.

Меценат представляется достаточно мягким и добросердечным человеком [262] Сенека. Письма. CXIV. 7. . Он был единственным, кто мог благотворно влиять на Августа и усмирять его гнев. При этом, обладая величайшим влиянием на императора, Меценат никогда не пользовался им во вред другим людям, а напротив, при возможности пытался остудить гнев Августа и спасти невиновных [263] Дион Кассий. LV. 7. 1,4; Сенека. Письма. CXIV. 7. . Дион Кассий описывает следующий, весьма показательный случай: «Меценат, представ перед императором, когда тот вершил суд, и видя, что Август уже готов многих приговорить к смертной казни, попытался пробиться сквозь обступившую императора толпу и подойти поближе, но не сумел и тогда написал на писчей табличке: «Встань же ты, наконец, палач!» И словно какую-то безделушку, он бросил ее Августу в складки его тоги, а тот в свою очередь не стал выносить смертный приговор кому бы то ни было, встал и ушел» [264] Дион Кассий. LV. 7. 2. . Человеколюбие и доброту Мецената весьма ценили граждане Рима, относившиеся к нему с большим уважением [265] Там же. LV.7.4. . Когда он впервые после долгой болезни в 30 году появился в театре, публика встретила его восторженными криками и аплодисментами [266] Гораций. Оды. I. 20. 5–8; См. также: Гораций. Оды. II. 17. 25–26. .

Фактически обладая огромной властью, Меценат категорически отвергал все ее внешние проявления. Он никогда не занимал никаких официальных государственных должностей, отказался стать сенатором и до конца жизни довольствовался положением всадника [267] Проперций. III. 9. 1–2, 23–30; Тацит. Анналы. III. 30; Веллей Патеркул. II. LXXXVIII. 2; Дион Кассий. LV. 7. 4; Элегия о Меценате. I. 31–32. Ср.: Гораций. Сатиры. I. 6. . Как пишет историк Веллей Патеркул, Августу Меценат «был не менее дорог, чем Агриппа, но менее, чем тот, отмечен почестями, потому что был почти удовлетворен узкой каймой, — мог бы достичь не меньшего, но к этому не стремился» [268] Веллей Патеркул. Римская история. II. LXXXVIII. 2. . Поэт Проперций открыто высказывал свое недоумение из-за такого поведения Мецената:

Тем не менее Меценат обладал огромным влиянием при дворе, являлся ближайшим другом Августа, третьим человеком в государстве после самого императора и Агриппы! Почему же он не стремился к официальной власти и должностям, имея для этого все возможности? Это загадка. Некоторые ученые считают, что он как наследник этрусских царей считал ниже своего достоинства прислуживать римлянам. Возможно также, что для Мецената смысл жизни заключался в обычном досуге и наслаждениях, о чем так мечтал престарелый Август, не имевший возможности сбросить с себя чудовищное бремя власти. Но всё это только гипотезы. В своем не дошедшем до нас сочинении «Прометей» Меценат бросил глубокомысленную фразу: «Вершины сама их высота поражает громом» [270] Сенека. Письма. XIX. 9. . Может быть, в этих словах заключается разгадка?

Меценат был своеобразным, даже несколько эксцентричным человеком, обожавшим эпатировать публику. Например, он часто «расхаживал по Риму в неподпоясанной тунике (даже когда он замещал отсутствовавшего Цезаря, пароль получали от распоясанного полководца)» [271] Там же. CXIV. 6. — что было прямым вызовом общественному мнению. Однако при этом Меценат проявлял недюжинное мужество: «в разгар гражданской войны, когда город был в страхе и все вооружились, ходил по улицам в сопровожденьи двух скопцов — больше мужчин, чем он сам» [272] Там же. CXIV. 6; ср.: Сенека. Письма. ХСП. 35. . Эти слова Сенеки звучат как упрек, но ведь нужно было быть очень смелым человеком в то неспокойное время, чтобы, замещая Августа в Риме, появляться на улице практически без охраны.

Он был очень талантливым и образованным человеком, коль скоро сумел собрать вокруг себя самых блестящих поэтов и писателей своего времени, о чем речь еще впереди. Именно благодаря его материальной поддержке не погиб талант величайших древнеримских поэтов — Вергилия, Горация, Проперция.

Однако талант и образованность непостижимым образом соединялись в нем с крайней изнеженностью и сластолюбием, за что он часто подвергался обвинениям в эпикурействе и даже распущенности [273] Сенека. Письма. CXIV. 4, 6–8. . Действительно, Меценат обожал роскошь, ему нравились драгоценные камни и красивая одежда. Он любил не только хорошо поесть, но и удивить других богатством и разнообразием яств на своем столе. Размеры и великолепие его дворцов и вилл поражали современников. Однако не следует забывать, что он был этруском. Характеристика этрусков как изнеженных людей, стремящихся к роскоши и наслаждениям, была известна всем и вполне соответствовала тому образу жизни, который вел Меценат.

Меценат, как никто, умел дружить, быть верным и преданным [274] Гораций. Сатиры. I. 6. 50–64. , о чем пишут многие античные писатели, особенно подчеркивая его многолетнюю дружбу с Августом [275] См., напр.: Проперций. II. 1. 36; III. 9. 34; Плутарх. Антоний. 35; Дион Кассий. LV. 7. 1; Секст Аврелий Виктор. Извлечения о жизни и нравах римских императоров. 1.18; Марк Аврелий. VIII. 31. . По сообщению Плутарха, «от Мецената, обычного своего застольника, он (Август. — М. Б.) каждый год в день рождения получал в подарок чашу» [276] Плутарх. Изречения царей и полководцев. 91. Цезарь Август. 6. См.: Плутарх. Застольные беседы. Л., 1990. С. 385. . Ближайшими друзьями Мецената были поэты, входившие в его литературный кружок, а также философ Арий [277] Элиан. Пестрые рассказы. XII. 25. и братья Виски, сыновья Вибия Виска, друга Августа [278] Гораций. Сатиры. I. 9. 23; I. 10. 82; II. 8. 20. . Однако самым близким, самым «закадычным» другом Мецената являлся на протяжении многих лет, безусловно, поэт Гораций.

Меценат, наконец, был великолепным политиком и дипломатом; он отлично умел ладить с самыми разными людьми. Об этом красноречиво свидетельствует вся его деятельность во время гражданских войн. Свои обязанности, а также многочисленные поручения, которые ему давал Август, Меценат всегда выполнял блестяще и для блага своего отечества сделал очень много [279] Веллей Патеркул. Римская история. II. LXXXVIII. 2. .