Михаил Бондаренко - Меценат

Будь мне дано, Меценат, судьбою столько таланта,
Чтобы героев толпу мог я на брани вести,
Я не Титанов бы пел, не Оссу над вышним Олимпом,
Не взгроможденный над ней путь к небесам — Пелион,
Древних не пел бы я Фив, ни Трои, Гомеровой славы,
Не вспоминал бы, как Ксеркс слиться двум водам велел
Или как царствовал Рем, не пел бы высот Карфагена,
Мария доблестных дел, кимвров свирепых угроз:
Цезаря я твоего труды восхвалял бы и войны,
Ну, а за Цезарем вслед ты был бы мною воспет.
Мутину вспомнив не раз и сограждан могилу — Филиппы,
Петь сицилийских судов бегство я был бы готов,
Или разгром очагов старинного рода этрусков,
Или фаросского пел берега смелый захват,
Пел бы Египет и Нил, который, во град приведенный,
В изнеможении нес семь своих скованных вод,
Или актийских носы кораблей на Священной дороге,
Или же выи царей пел в золоченых цепях:
Муза б моя и тебя в этих подвигах бранных воспела,
В мирные дни и в бою Августу преданный друг.
В царстве подземном Тезей, Ахиллес превозносит в небесном —
Иксионида один, Менетиада другой.
Но ни Юпитеров бой на Флегрейских полях с Энкеладом
Голосом громким воспеть и Каллимаху невмочь;
Ни у меня нету сил в груди, чтоб стихом величавым
Цезаря славить в ряду предков фригийских его! [497] Проперций. ll. 1. 17–42.

На Геликоне пора нам иные слагать песнопенья
И гемонийских коней выпустить в поле пора.
Любо мне вспомнить теперь могучую конницу в битвах,
Любо мне римский воспеть лагерь вождя моего.
Если не хватит мне сил, наверное, будет похвальна
Смелость: в великих делах дорог дерзанья порыв.
Пусть молодежь воспевает любовь, пожилые — сраженья:
Прежде я милую пел, войны теперь воспою [498] Там же. 11. 10.1–8. .

Кинфия, рада теперь ты, конечно, отмене закона:
Долго ведь плакали мы после изданья его, —
Как бы он нас не развел. Но, впрочем, Юпитеру даже
Любящих не разлучить против желания их.
Правда, Цезарь велик, но величие Цезаря в битвах:
Покорены племена, но непокорна любовь [500] Там же. II. 7.1–6. .

Отпрыск царей, Меценат, из этрусского племени всадник,
Вечно желающий быть собственной ниже судьбы,
Что посылаешь меня в необъятное море писанья?
Нет, для таких парусов мал мой убогий челнок.
Стыдно себе возлагать непосильную на плечи тяжесть
И отступать, когда груз ноги в коленях согнет.
Каждое дело не всем в одинаковой мере подходит,
И не на всяком холме равный пылает огонь.

Я же твои, Меценат, наставления в жизни воспринял,
Твой же поможет пример мне опровергнуть тебя:
Римский сановник, ты мог бы на форуме ставить секиры,
Властью своею в суде произносить приговор,
Мог бы свободно пройти сквозь копья мидян ратоборных
И украшать свой дворец пленным доспехом врага, —
Так как на подвиги те дает тебе Цезарь и силу,
И без помехи всегда льются богатства к тебе, —
Все же уходишь ты в тень, себя выставляя ничтожным,
Сам подбираешь края бурей надутых ветрил.
Верь мне, решеньем таким ты сравнишься с великим
Камиллом,
Имя твое у мужей будет звучать на устах;
С Цезарем вместе пойдешь единой дорогою славы:
Верность твоя, Меценат, — вот твой бессменный трофей!

Будь мне вождем, воспою Юпитера битвы: как небу
Кей с Флегрейских вершин, Эвримедонт угрожал,
Или как римлян быки паслись на холме Палатинском,
Стены могу описать — гибелью Рем их скрепил, —
Или царей-близнецов, вскормленных грудью волчицы:
От повелений твоих да возрастет мой талант.
Вслед колесницам пойду, с двух сторон триумфы несущим,
Стрелы лукавых парфян, в бегстве забытые, петь,
Лагерь Пелусия петь, разрушенный римским железом,
Тяжкий Антония рок — гибель от собственных рук.
Ты, покровитель благой, браздами направь мою юность
И при отъезде подай добрый напутственный знак.
Слава моя, Меценат, — только быть
под твоим руководством;
Сам ты повинен, что я лишь подражаю тебе [503] Там же. III. 9. 1–8, 21–34, 47–60. .