Ольга Ярикова - Юрий Поляков. Последний советский писатель

В 1973-м никакого БАМа не было и в помине. Студенческие строительные отряды были заняты обычным трудом, столь востребованным на селе, где уже остро не хватало рабочих рук — самые энергичные по-прежнему уезжали в город: на заработки, на учебу — и чаще всего уже не возвращались. Юрий, отметим, был не рядовым бойцом стройотряда, а комиссаром, то есть не только выполнял дневную норму, но еще и отвечал за культурно-массовый досуг. И все бы ничего, но, прямо как в книжке про Гражданскую войну, комиссар вступил в конфликт с командиром отряда.

«Работа в ССО не была благотворительной, — вспоминает Юрий Поляков, — труд студентов оплачивался по общим нормам, исходя из освоенных объемов. Существовала система тарифов и нарядов, которые командир отряда «закрывал» совместно с представителями заказчика, в нашем случае — совхоза. Деньги были немалые даже в Нечерноземье, а чем дальше от Москвы, тем они становились больше — благодаря коэффициентам: студенты того же МОПИ имени Крупской, работавшие в Тургайских степях, получали за сезон до 800 рублей — огромные по тем временам деньги. Понятно, что при таком раскладе не столь уж редки были всевозможные махинации. Заказчики были заинтересованы в том, чтобы заплатить поменьше. Если удавалось договориться с командиром отряда, объем и категории выполненных работ занижались, наряды закрывались по минимальным ставкам — а в результате бойцы получали гораздо меньше, чем заработали. Зато пошедший на сделку командир внакладе, конечно, не оставался. Речь о тех самых «откатах», которые, увеличившись тысячекратно, стали бедствием нашей экономики после 1991 года. Против попытки занизить объем выполненных работ и выступил комиссар Поляков на собрании отряда. Шум докатился до областного штаба ССО, на место выезжала комиссия, в которую вошел и студент-старшекурсник М. с факультета русского языка и литературы, почти тридцатилетний отпрыск преподавателя, и скандал с трудом замяли…» С этим М. Юрию доведется еще встретиться, причем очень скоро.

Стройотрядовская тема, конечно, нашла отражение в творчестве, она встречается и в «Работе над ошибками», и в «Гипсовом трубаче». Осталось на память о том лете и шуточное стихотворение, сочиненное для стенгазеты, которую выпускал в отряде комиссар-поэт:

Сразу после стройотряда, по путевке институтского профкома, Юрий отправился в дом отдыха «Репино» на Финском заливе. Осенью Карельский перешеек необычайно красив, что не могло не вдохновить молодого поэта. Впрочем, вдохновляло не только «пестрое природы увяданье». Домой он привез целый цикл стихотворений, который так и назывался «Осень на Карельском перешейке».

Те же юношеские впечатления отразились и в поздних стихах, собранных автором в цикл «Времена жизни» (2010–2015):

Осенью 1974-го в институте начались занятия третьего семестра, а в литературном объединении возобновились семинары. Юрий все глубже врастал в бурную литературную жизнь столицы. Сейчас принято изображать эпоху «застоя» как мрачное время всеобщей пассивности и молчания. Это совсем не так. Творческая жизнь била ключом: в том же Центральном доме литераторов, куда молодым сочинителям всеми правдами и неправдами удавалось проникнуть, в течение вечера можно было побывать на обсуждении новой книги и поэтическом вечере, а в довершение выпить рюмку по соседству с классиками — Ваншенкиным, Лукониным, Боковым, Межировым, Рождественским, Мартыновым… На стене Пестрого зала, где чаще всего происходили возлияния, красовались изречения известных завсегдатаев. Среди других особо выделялось назидание пострадавшего от питейных излишеств Михаила Светлова:

В 1974-м Юрием были написаны стихи, вошедшие с небольшими изменениями в первый поэтический сборник: «Мураново», «Зачем вы пишете стихи?», «Железнодорожное сравнение»… В лучших вещах, в отличие от многих сверстников, он уже приблизился к профессиональному уровню, и сам это ощущал. В том же году случилось знаменательное и давно ожидаемое событие: 29 марта в «Московском комсомольце» вышла подборка стихов молодых поэтов с предисловием мэтра Вадима Сикорского. Сикорского попросили дать в газету стихи участников семинара, и он отобрал стихотворения Игоря Селезнева, Валерия Капралова и Юрия Полякова. У Юры он взял «Февраль», с тем самым «снегом цвета довоенных фото».

«О первая публикация! Она незабываема, как первая женщина! Тогда Москва была усеяна газетными стендами, чего теперь нет и в помине. Возле стендов всегда стояли люди. Странно — ведь газета стоила всего две копейки. Вроде бы купи — и не мучайся. Но нет: стояли и читали. Я шел по Москве, высматривая стенды «Московского комсомольца», и пристраивался рядышком с каким-нибудь углубившимся в газету гражданином в надежде, что он в этот миг упивается именно моими стихами. Но граждане читали в основном про спорт».

Первая публикация стала поводом завести альбом, в который поначалу аккуратно помещались вырезки из газет и журналов, где публиковались Юрины стихи либо упоминалось имя молодого, рано обратившего на себя внимание поэтической общественности поэта.