Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Я спрашиваю себя сегодня, была ли у меня хотя бы одна рабочая встреча в Кремле, на которой не затрагивалась тема Южной Осетии? И был ли случай, чтобы этот интерес был оставлен без внимания? Не было таких встреч. Напротив. Именно взвешенная, выверенная позиция явилась определяющей для политической элиты России и практической дипломатии. Проблема российско-грузинских отношений и внимание Российской Федерации к Южной Осетии и ее жителям – это процессы взаимосвязанные. Но они не всегда правильно оценивались отдельными должностными лицами. В Москве надо было объяснять, что Северная Осетия, как и Южная, не противник улучшения российско-грузинских отношений! Напротив, она стратегически заинтересована в их высоком качестве, поскольку это создает положительный фон для ее собственного развития как одного из связующих звеньев этих отношений. Географически Осетия никогда не была горным тупиком. Она исторически являлась страной, по которой проходили важнейшие транскавказские коммуникации. Отсюда и открытость Осетии, ее заинтересованность в развитии политических, экономических, культурных отношений на Кавказе, в том числе и российско-грузинских. Но такое развитие не может проходить за счет жизней и судеб десятков тысяч людей, их прав и самой их безопасности. В этом неизменная базовая позиция.

Превращение осетинского вопроса в камень преткновения российско-грузинских отношений – не выбор России. И уж тем более не выбор Осетии. Военно-политическое давление Грузии на Южную Осетию и Абхазию – республики, кровно и этнически связанные с российским Северным Кавказом, не позволяло и не позволяет России оставаться сторонним наблюдателем. Это не в ее интересах, не способствует поддержанию авторитета Российского государства в глазах собственных граждан. Курс на поддержку Южной Осетии и Абхазии есть исторический экзамен для российской государственности и ее политики в общекавказском измерении. Это стратегия по защите общерегиональной, общекавказской стабильности от разного рода националистических авантюр. Поэтому руководство нашей республики выдвигало одно за другим предложения по правовому и политическому обеспечению прав народа Южной Осетии. Такая поддержка была сконцентрирована на социальных, гуманитарных, культурных, дипломатических аспектах. Именно позиция Президента РФ позволила принять 30 ноября 2000 года специальное распоряжение правительства РФ, согласно которому после введения визового режима между Россией и Грузией на абхазском и югоосетинском участках государственной границы сохранялся действовавший, упрощенный порядок пропуска.

Этот документ гарантировал в последующие годы возможность беспрепятственного человеческого общения, гуманитарных контактов. Было бы несправедливо, если бы единый народ впервые в своей истории общался не напрямую, а окольными путями, с помощью визовых служб. Принятое решение было важным и для российских пограничников, которые в условиях визового режима с Грузией не имели необходимого инструментария в отношении Южной Осетии.

Одной из крупных, значимых акций явилось решение российского руководства пойти навстречу чаяниям жителей Южной Осетии и Абхазии в получении гражданства России – правопреемницы СССР. Получая российское гражданство, они обретали не только гражданскую определенность, но и возможность пользоваться равными с другими гражданами России льготами и пенсионным обеспечением, равным доступом к образованию, к информационному пространству. И такое решение не было нарушением суверенитета Грузии. Нужно помнить, что в 1991 году возникла реальная международно-правовая коллизия, связанная со статусом Южной Осетии и Абхазии. Население и избранные органы власти этих бывших автономий в составе Грузинской ССР не признали распространения суверенитета постсоветской Грузии на свою территорию. Потом произошли вооруженные конфликты, и Южная Осетия и Абхазия оказались фактически независимы от Грузии, но без соответствующего международного признания. В ходе исторических потрясений начала 1990-х годов население Южной Осетии и Абхазии не принимало грузинского гражданства. Люди отказывались принимать гражданство того государства, власти которого развязали против них войну. Предоставление им российского гражданства было не только проявлением исторической ответственности России, но и отражало неразрывную связь этих республик с республиками российского Северного Кавказа.

Россия никогда не отворачивалась от проблем, возникших в связи с последствиями конфликтов в Южной Осетии и Абхазии. Наше государство обеспечило своим политико-дипломатическим и военным участием устойчивый и продолжительный мир в этих постконфликтных зонах в 1993–2004 годах. Северная Осетия активно поддерживала с соседями самые тесные контакты. Важнейшим с этой точки зрения был вопрос поддержания в рабочем состоянии транспортных коммуникаций.

Мы взяли под контроль работы по реконструкции Рокского тоннеля и приведению в нормальное состояние «дороги жизни» – Транскавказской автомобильной магистрали, особенно на ее южной стороне. Большая финансовая и техническая помощь позволила выправить ситуацию, а ведь на рубеже 1990-х и 2000-х годов состояние дороги было близким к критическому! Сейчас и тоннель, и дорога выглядят совсем иначе.

Решать упомянутые проблемы можно было только при сохранении спокойствия в зоне конфликта. Аналитики по-разному оценивают период правления в Грузии Шеварднадзе. Одни полагают, что в грузино-осетинских отношениях происходил прогресс, другие с этим не согласны. Но в одном сходятся все: после подписания Сочинских соглашений в 1992 году не было войны. Много лет Южная Осетия жила в условиях хрупкого мира, хотя напряженность сохранялась. Когда же состоялся совсем небезупречный с правовой точки зрения приход к власти Саакашвили, то он уже в июне 2004 года предпринял попытку решить проблему Южной Осетии военным путем, опираясь на свой «победный» опыт в Аджарии. Это, конечно, было его глубочайшей ошибкой и началом конца политической карьеры. Одновременно стало ясно, что народу Южной Осетии выпадают новые испытания.

В этих условиях необходимо было выдвигать на первый план постановку вопроса о неиспользовании силы. С учетом динамики событий вокруг Южной Осетии МИД России и Президент РФ неоднократно ставили этот вопрос. Он был нацелен на обеспечение необратимости постконфликтного развития. Предотвращение военной эскалации на основе подписания сторонами конфликта юридически обязывающего соглашения о неиспользовании силы и сегодня остается ключевым вопросом. Без такого соглашения нельзя говорить о мерах доверия и позитивной динамике переговорного процесса в целом.