Марк Уральский - Молодой Алданов

Многолетние успешные работы Анри в области физической химии и молекулярной спектроскопии обрывает начавшаяся Первая мировая война. Ученый переключается на выполнение правительственных оборонных программ в области химической защиты. В 1916 г. Виктор Анри по официальному направлению французского правительства, как научный атташе, приезжает в Россию, где занимается организацией химической промышленности оборонного значения. Можно полагать, что в годы войны (1916-1918) профессор Виктор Анри, работая в военной индустрии России, сотрудничал со своим русским учеником Марком Ландау, который после объявления войны вернулся на родину и поселился в Петрограде. О своей работе в оборонной промышленности в период 1914-1917 гг. Алданов рассказывал в публичном интервью лишь единожды и то очень скупо: «С началом военных действий, я только-только успел прибыть к ним из-за границы <...>. Меня мобилизовали. <...> Я надел форму тылового земгусара [55] Лица, сотрудничавшие в Земгоре, созданного деятелями Всероссийского Земского союза и Союза городов в 1915 г. для организации производства и снабжения Действующей армии, носили особую форму. Их прозвали в народе «земгусары». и, как химик, занялся удушливыми газами, с откомандированием на соответствующие заводы».

В области разработки средств защиты от удушающих газов Алданов, скорее всего, также сотрудничал с выдающимся русским химиком, изобретателем знаменитого «противогаза», академиком Николаем Зелинским. Косвенно это предположение подтверждается нижеследующим высказыванием Веры Николаевны Буниной в ее письме из Парижа в Ниццу Татьяне Марковне Ландау-Алдановой от 24 августа 1953 года: «Скажите ‘Вашему’, что скончался Н. Д. Зелинский на девяносто третьем году жизни. Я знала его близко, он бывал у нас. Читал на курсах (Московские высшие женские курсы проф. Н. Гернье. - М. У.) органическую химию и задавал нам задачи в лабораториях на разных курсах. Он - одна из постоянных связей прошлой моей жизни. От последней жены у него остался сын. Их у него было три. Два после 50-ти лет... А как он любил первую! И как он горевал после ее смерти» [56] Жаль, что так рано кончились наши бабьи вечера. (Из переписки В. Н. Буниной и Т. М. Ландау) / И. А. Бунин: Новые материалы. Вып. I. - М.: Русский путь, 2004, цитируется по: URL: http://az.lib.rU/b/bunin_i_a/text_1959_iz_perepiski_very_buninoy_i_t_landau.shtml . .

После революции и октябрьского переворота Виктор Анри вместе за своим старшим братом - генералом царского флота и академиком-кораблестроителем Николаем Крыловым - пошел на службу к большевикам. Алданов же, напротив, примкнул к непримиримой оппозиции. С этого времени, видимо, пути учителя и ученика разошлись.

«Искус большевизма» у Виктора Анри довольно скоро сменился на его категорическое неприятие. Вернувшись во Францию, он вошел в члены редколлегии парижского журнала «Грядущая Россия» [57] Грядущая Россия. - Париж, 1920. Кн. 1-2 / Под ред. Н. В. Чайковского, В. А. Анри, М. А. Ландау-Алданова и гр. Алексея Н. Толстого. URL: http://www.emigrantika.ru/rusparis/334-pom , который в 1920 г. начал было издавать (вышло всего два номера) председатель антибольшевистской партии народных социалистов (НТСП) Николай Чайковский, председатель Заграничного комитета НТСП, со своим однопартийцем Марком Алдановым и тогда еще «белым» графом Алексеем Толстым. Впоследствии Виктор Анри работает профессором в Цюрихском университете, а с 1930 по 1940 гг. - профессором и заведующим кафедрой физической химии Льежского университета. После начала войны с Германией он вновь приступает к работе над военными проблемами, но летом 1940 г. умирает от воспаления легких в г. Ла-Рошель [58] Алексей Николаевич Крылов. Мои воспоминания. - М.: Издательство «Политехника», 2014; Debru Claude. Henri Victor: URL: https://www.encyclope-dia.com/science/dictionaries-thesauruses-pictures-and-press-releases/henri-victor .

В переписке Алданова не звучит тема, как, оказавшись в эмиграции, он пытался пристроиться на работу в научных центрах, где профессорствовал Виктор Анри. Видимо, вкуса к экспериментальной работе у него не было. Тем не менее, свою жизненную привязанность к химии Алданов, даже став известным литератором-романистом, не упускал случая подчеркнуть. Подобного рода амбиции с его стороны нуждаются в прояснении. Действительно, Алданов - один из немногих русских эмигрантов-интеллектуалов, у которых была «кормящая профессия». Представляется очевидным, что это свое преимущество он пытался по жизни использовать. Его перу принадлежат две научные монографии, написанные по-французски. Обе книги носят чисто теоретический характер, являя собой пример глубокого аналитического обобщения современных Алданову достижений в области физической химии, главным образом связанных с исследованиями кинетики химических реакций. Однако собственных новаторских работ у автора этих книг не было: он не открыл новых законов, не предложил оригинальных уравнений, не высказал пионерских гипотез. Проживая после своего бегства из России в Европе и США, Марк Ландау никогда не занимался прикладной или инженерной деятельностью в области химии. Он - чистый теоретик-систематизатор и в этом качестве, в силу давления над ним неблагоприятных финансовых обстоятельств, мог бы подвизаться лишь в качестве университетского преподавателя, но - не случилось. Можно полагать, что причиной этому являлось как отсутствие у Ландау-химика ученой степени - он почему-то не дал себе труда защитить докторскую диссертацию, так и «отрывчатость» его занятий химией. Наука еще в большей степени, чем писательское ремесло, требует постоянного в нее погружения. Длительные перерывы в научной деятельности неизбежно ведут к отставанию, снижению профессионального уровня. Факторы «свежего глаза» и «спонтанного озарения» здесь весьма незначительные составляющие действительного успеха. К тому же, чтобы завоевать прочный авторитет в научном мире, надо в нем постоянно быть на слуху у коллег-ученых. Все это в случае Алданова не просматривается. Поэтому Дон-Аминадо - старый друг-приятель Алданова, отнюдь не проявлял излишний скептицизм, когда на склоне лет в одном из писем к нему (от 8 августа 1945 года) писал: «В то, что Вы займетесь химией, я, дорогой Марк Александрович, не верю. Проклятие или благословение - но писательство тяготеет над Вами ныне и присно. И слава Богу!» [59] Сходившиеся параллели (Из переписки Дон-Аминадо с Марком Алдановым) / Евреи в культуре Русского Зарубежья. Т. V. /// Сост. и изд. М. Пархомовский. - Иерусалим: 1996. - С. 201. Для Марка Алданова его литературный дар, несомненно, являл собой пример «благословения», хотя в художественном плане «из всех русских писателей он является наиболее научномыслящим и наименее фантазером» [60] Сабанеев Л. Об Алданове (К двухлетию со дня кончины) // Новое русское слово. 1959. 1 марта. - Сс. 5-7. .