Марк Уральский - Молодой Алданов

Волынская губерния с ее главным городом Житомиром была самой западной окраиной в Российской империи, граничившей с Австро-Венгрией. Основное население ее составляли малороссы (украинцы) - более 70% и евреи - более 13 %. Из промышленных производств особенно процветало сахарозаводчество. Купцами 1 и 2-й гильдии в губернии являлись только евреи [8] Волынская губерния / Еврейская энциклопедия. Т. 5. - СПб.: Из-во Брокгауз и Ефрон, 1906-1913. Стлб. 738-743. . Можно полагать, что как сахарозаводчик отец Марка Алданова - Александр (Израиль) Ландау - имел на Волыни не только поместье, но свои предприятия. Но все же детство и юность Алданова прошли главным образом в Киеве. На рубеже ХІХ - ХХ столетий Киев являлся не более чем крупным губернским центром, седьмым по численности населения в Российской империи (около 250 тыс. человек). Несмотря на провинциальность, Киев по своему историческому значению стоял вровень с Москвой - столица древней Руси, город Святого Равноапостольного князя Владимира. «Киев - колыбель святой веры наших предков и вместе с сим первый свидетель их гражданской самобытности», - сказано в высочайшем указе императора Николая Павловича об учреждении киевского Университета Св. Владимира.

Киев был славен не только своей священной для русских сердец историей, но и очень красив. Николай Гоголь со свойственной ему романтической пылкостью писал: «В моем ли прекрасном, древнем, обетованном Киеве, увенчанном многоплодными садами, опоясанном моим южным прекрасным, чудным небом, упоительными ночами, где гора обсыпана кустарниками, со своими как бы гармоническими обрывами, и подмывающий ее мой чистый и быстрый, мой Днепр» [9] Вересаев Викентий. Гоголь в жизни. В 2 ч. Часть 1. - М.: Юрайт, 2018. С. 148. . В конце ХІХ - начале ХХ вв. Киев, центральные улицы которого, с дорогими магазинами и ресторанами, быстро застраивались многоэтажными домами, помимо красоты обрел и особую атмосферу, возможно, не настолько притягательную, как у Парижа или Вены, но тем не менее запоминающуюся на всю жизнь. Панегирики Киеву писали и киевляне - современники Марка Алданова, например Михаил Булгаков: «Эх, Киев-город! Красота!.. Вот так - Лавра пылает на горах, а Днепро, Днепро! Неописуемый воздух, неописуемый свет! Травы, сеном пахнет, склоны, долы, на Днепре черторой! Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты! А Выдубицкий монастырь на склонах! Зеленое море уступами сбегало к разноцветному ласковому Днепру. Черно-синие густые ночи над водой, электрический крест Св. Владимира, висящий в высоте... Словом, город прекрасный, город счастливый. Мать городов русских. Но это были времена легендарные, те времена, когда в садах самого прекрасного города нашей Родины жило беспечальное, юное поколение. Тогда-то в сердцах у этого поколения родилась уверенность, что вся жизнь пройдет в белом цвете, тихо, спокойно, зори, закаты, Днепр, Крещатик, солнечные улицы летом, а зимой не холодный, не жесткий, крупный ласковый снег.» [10] Булгаков Михаил. Киев-город // Юность. 1987. № 12. Сс. 21-22. . Киевлянин Николай Бердяев, с которым в 1950-е годы дискутировал Алданов, вспоминая в своем философско-автобиографическом труде «Самопознание» о детстве, писал: «Киев один из самых красивых городов не только России, но и Европы. Он весь на горах, на берегу Днепра, с необыкновенно широким видом, с чудесным Царским садом, с Софиевским собором, одной из лучших церквей России» [11] Бердяев Николай. Самопознание, цитируется по URL: https://profilib.net/chtenie/58742/nikolay-berdyaev-samopoznanie.php#t1 . Другой урожденный киевлянин, современник Алданова - Илья Эренбург вспоминал: «Летом на Крещатике в кафе сидели люди - прямо на улице, пили кофе или ели мороженое. Я глядел на них с завистью и с восхищением. <...> Потом всякий раз, приезжая в Киев, я поражался легкости, приветливости, живости людей. Видимо, в каждой стране есть свой юг и свой север. <...> В Киеве жило много евреев. Когда я еще был мальчишкой, мой двоюродный брат, студент, показал мне на Крещатике человека в очках, с длинными волосами и почтительно пояснил: ‘Это - Шолом-Алейхем’. Я тогда не знал о таком писателе, и мне он показался одним из ученых чудаков, которые сидят над книгой и выразительно вздыхают. Много позднее я прочитал книги Шолом-Алейхема, я и вздыхал и смеялся, мне хотелось вспомнить лицо ученого чудака, мелькнувшее на Крещатике. Шолом-Алейхем называл Киев ‘Егупцем’, и люди этого города заполняют его книги. Их дети и внуки простились с Егупцем в Бабьем Яру.» [12] Эренбург Илья. Люди, годы, жизнь. Кн. 2. Гл. 9, цитируется по: URL: https://www.e-reading.club/chapter.php/70406/10/Erenburg_Lyudi%2C_gody%2C_zhizn%27_Kniga_II.html .

Киев слыл также столицей проституции. В городе насчитывалось более 29 домов терпимости, десятки тайных притонов, замаскированных под мастерские или дешевые «минерашки», где, выпив стакан минеральной воды, можно было поиметь девицу за пятак; пятым в списке самых распространенных заболеваний среди населения был сифилис. Александр Куприн в повести «Яма» (1905) описывает Киев конца XIX — начала XX вв. как «сплошной бордель».

По национальному составу Киев был выражено русский город: в конце ХІХ — начале ХХ вв. русские составляли около 56% от общего числа всех его обитателей, украинцы — 22% и евреи около 14% [13] Население Киева: URL: http://bagazhznaniy.ru/history/naselenie-kieva . В реальности численность евреев в городе была значительно больше официально регистрируемой, так как многие уклонялись от регистрации: URL: http://www.ejwiki.org/wiki/Киев_(еврейская_община ). . При этом, однако, евреи играли исключительно активную роль в деловой жизни города, например, в списке евреев Киева купцов 1-й гильдии числится 279 человек [14] Список евреев Киева купцов 1 гильдии. 1899. № 95. С. 12: URL: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/5d/1899_год._Список_евреев_Киева_купцов_1_гильдии.pdf — одна треть всего списочного состава; евреи составляли 44% киевского купечества, а на еврейские производства приходилась четверть выпускаемой в городе продукции.

Еврейский предпринимательский дух сильно изменил ментальность коренных киевлян, что отмечал еще Николай Лесков в 1883 г.: «Тут мы, молодыми ребятами, бывало, проводили целые ночи до бела света, слушая того, кто нам казался умнее, кто обладал большими против других сведениями и мог рассказать нам о Канте, о Гегеле, о ‘чувствах высокого и прекрасного’ и о многом другом, о чем теперь совсем и не слыхать речей в садах нынешнего Киева. Теперь, когда доводится бывать там, все чаще слышишь только что-то о банках и о том, кого во сколько надо ценить на деньги. Любопытно подумать, как это настроение отразится на нравах подрастающего поколения, когда настанет его время действовать...» [15] Лесков Николай. Печерские антики. URL: http://rvb.ru/leskov/01text/vol_07/045.htm Вот не менее интересный с исторической точки зрения литературный этюд «О бирже на Крещатике», принадлежащий перу Шолом-Алейхема: «Я втерся в компанию маклеров и сам стал, с Божьей помощью, не из последних, сижу уже у Семадени (Кондитерская швейцарца Семадени располагалась напротив здания Биржи. — М. У.) наравне со всеми за белым мраморным столиком, как в Одессе, и пью кофе со сдобными булочками. Такой уж здесь обычай - не то подходит человек и выгоняет вон. Тут, у Семадени, и есть самая биржа. Сюда собираются маклеры со всех концов света. Здесь всегда крик, шум, гам, как - не в пример будь сказано - в синагоге: все говорят, смеются, размахивают руками. Иной раз ссорятся, спорят, затем судятся, потому что при дележе куртажа вечно возникают недоразумения и претензии; без суда посторонних лиц, без проклятий, кукишей и оплеух никогда ни у кого - в том числе и у меня - не обходится» [16] Шолом-Алейхем. Менахем-Мендл (Повесть в письмах). - М.: ФТМ, 2016, цитируется по: URL: https://www.litmir.me/br/?b=50429&p=15#section_40 .