Дэнни Голдберг - Курт Кобейн. Serving the Servant. Воспоминания менеджера «Nirvana»

– Нет, просто уходи, мам. На следующий день я позвонил менеджеру Aerosmith Тиму Коллинзу и попросил совета. Коллинз сам был трезвенником и сумел успешно провести двух музыкантов через программу «Двенадцать шагов», после чего способствовал потрясающему возрождению карьеры Aerosmith. Он дал мне контакты врача по имени Боб Тимминс, который помог нескольким музыкантам избавиться от зависимости, и мы запланировали устроить интервенцию в Лос-Анджелесе, когда Курт и Кортни вернутся.

Через два дня после SNL группа пришла на студию MTV в Нью-Йорке, чтобы записать живые версии нескольких песен. За четыре месяца, прошедших после премьеры клипа Smells Like Teen Spirit, Nirvana превратилась в одну из главнейших звезд канала. MTV очень настойчиво просили группу приехать в студию, чтобы дать им больше видеоконтента, и Курт не хотел им отказывать.

Сразу после исполнения девяти песен с Nevermind один из монтажеров MTV показал Курту несколько разных ракурсов. Курт явно снова был под кайфом, и я в ужасе стал считать дни до возвращения на Западное побережье. Курт сидел на диване перед телевизионным монитором, в буквальном смысле засыпая, но в нужные моменты он поднимал голову и давал четкие указания, когда показать барабанщика, когда – крупным планом его пение, когда – долгий кадр и так далее, и монтажер согласился со всеми его предложениями. Меня очень пугало и удручало состояние Курта, но в то же время поражало, насколько точные и умные решения он принимал и как замечательно выступил. Джанет вспоминает то же самое: «Он был так замкнут».

Мне в этом смысле повезло в жизни: когда в юности я несколько раз пробовал колоться героином, мне не понравился эффект. Если бы он понравился, то я бы точно стал наркоманом, потому что на том этапе жизни считал употребление наркотиков своеобразным заявлением обществу. Самый лучший, опьяняющий кайф, который прогонял прочь все проблемы, давал мне кристаллический метамфетамин, но после того, как я провел пять дней в подростковой воспитательной колонии графства Аламеда незадолго до восемнадцатилетия, то стал, как говорят, убежденным трезвенником. Я больше никогда не хотел попасть в такое положение и после этого еще много лет не употреблял никаких наркотиков и даже не пил.

В начале восьмидесятых знаменитый голливудский клуб «Whisky a Go Go» называл напитки в честь различных рок-н-ролльных персон; был у них в меню и «Дэнни Голдберг»: «Минеральная вода и лайм – идеальный бизнес-образ для трезвенников». Я сам, впрочем, никогда не считал свою трезвенность добродетелью. Это просто везение, что химия моего мозга не сделала меня наркоманом или алкоголиком.

За годы мне довелось немало общаться с людьми, многие из которых – артисты, кому не так повезло, как мне. Они шли по нисходящей спирали саморазрушения – одни употребляли героин, другие – кокаин, третьи – спивались, еще кто-то пользовался различными сочетаниями. Многие из них, в том числе и мои близкие друзья, смогли преобразить жизнь с помощью программы «Двенадцать шагов», которую проходили в «Анонимных алкоголиках» или «Анонимных наркоманах». К сожалению, несмотря на многочисленные попытки многих друзей и сотрудников направить его на этот путь, Курт так и не согласился, что он ему подходит.

Когда я пишу эти строки, в новостях появляется множество заголовков о новом «опиоидном кризисе», но в мире искусства, особенно музыки, героиновый кризис существовал столько, сколько помнит любой из тех, кто еще жив. Существует несколько теорий, объясняющих, почему столь многие артисты употребляют наркотики. Один из факторов заключается в том, что профессиональная жизнь исполнителя по большей части проходит поздно вечером в клубах и концертных залах, где нет никакого «босса» – начальника в общепринятом смысле слова. Музыканту на гастролях приходится терпеть долгие, скучные переезды и спать когда придется, а еще по эмоциям сильно бьют перепады между эйфорией от хорошего концерта и ненавистью к себе от плохого, между восхищением аплодирующей толпы и одиноким гостиничным номером. Есть еще и другая теория: чувствительность, которая способствует творческим способностям, каким-то образом связана с теми аспектами мозга, которые вызывают стремление принимать обезболивающее в больших количествах.

Впрочем, какими бы ни были причины, история совершенно недвусмысленна. Билли Холидэй, Чет Бейкер, Хэнк Уильямс, Джон Колтрейн, Чарли Паркер, Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Грегг Оллмен, Джерри Гарсия, Эрик Клэптон и Кит Ричардс – вот лишь очень малая часть списка великих музыкантов, которые принимали героин. В песне Velvet Underground, которая так и называлась – Heroin, Лу Рид попытался описать поведение наркомана, ищущего дозу: «Я принял… серьезное решение – аннулировать свою жизнь…» Нил Янг, размышляя о смерти друга в The Needle and the Damage Done, сетовал: «Любой наркоман похож на заходящее солнце».

Кто-то говорит, что все дело в погоде и коротком световом дне, не знаю, правда это или нет, но в Сиэтле проблемы с героином были почему-то особенно тяжелыми. В марте 1990 года, когда карьера Nirvana начала расцветать после выхода Bleach, Эндрю Вуд, вокалист местной группы Mother Love Bone, в которой также играли будущие музыканты Pearl Jam Стоун Госсард и Джефф Амент, умер от передозировки.

У Курта был еще один повод, или, если угодно, отговорка, – хронические мучительные боли в желудке, которые врачи не могли ни унять, ни диагностировать. С первых же дней нашей работы с Nirvana Курт периодически жаловался на них. Джанет вспоминает:

– Мы просили многих врачей осмотреть его, но никто не смог поставить диагноз. Это точно была не язва.

Очень соблазнительно было списать все на психосоматику, но для Курта боль была вполне реальной, а героин на время от нее избавлял.

Крист вспоминал, что приступы у Курта бывали еще задолго до того, как группа стала известной; он считает, что с этим как-то связана его диета, в основном состоявшая из «комфортной еды» вроде дешевых бурритос и макарон с сыром.

– Однажды у него ужасно болел желудок. Его тошнило, но желудок был пустой, так что выходил один воздух. Я был с ним, потому что не хотел оставлять его одного. А потом ему стало лучше, и мы пошли есть в «Севен-Элевен» – далеко не лучшее место для еды. Он заказал рожок мороженого. Я ему: «На хрена ты ешь это мороженое? Неудивительно, что ты болен».

Крист даже сейчас негодующе качает головой, вспоминая ту историю.

– Я разозлился на него, а он разозлился на меня за то, что я ему это сказал.

Ассистент Силвы Питер Раух рассказал похожую историю. В середине 1991 года он отвез Курта в госпиталь «Сидарс-Синай», чтобы сделать интубацию трахеи и посмотреть, что же вызывает эту боль. Процедура была инвазивной и выполнялась под общей анестезией, то есть Курту в тот день нельзя было есть. После этого, на выезде из госпиталя, Курт попросил Рауха остановиться у ближайшего IHOP.