Дэнни Голдберг - Курт Кобейн. Serving the Servant. Воспоминания менеджера «Nirvana»

Даже в то время я понимал, что и авторы факса, и те, кто смеялся над ним, тоже тяжело переживают смерть Курта. Они хотели накинуться хоть на кого-нибудь, придумать хоть какое-нибудь объяснение ужасной трагедии. Они любили его – по крайней мере, любили ту его часть, которая была им знакома, точно так же, как я и все остальные из Лос-Анджелеса любили ту его часть, которая была знакома нам. Я работал на Альберта Гроссмана, когда Дженис Джоплин умерла от передозировки, и, хотя он был моим боссом, в глубине души я спрашивал себя, мог ли Гроссман сделать что-нибудь, чтобы предотвратить ее смерть.

Эта мысль была совершенно иррациональной, и, оглядываясь назад, я понимаю, насколько был несправедлив, но я вполне понимаю желание обвинить кого угодно, кто связан с артистом, в том, что тот покончил с собой. Часть кармической расплаты за возможность поработать с Куртом заключалась в том, что на меня обрушилась ярость других людей, тоже любивших его.

Я неделями просматривал Velvet Rope в поисках комментариев о смерти Курта. Когда фанаты обвиняли меня или моих коллег, я отвечал, что мы потеряли человека, которого любили, и мы очень жалеем, что не смогли не дать ему покончить с собой. Большинство, поняв, что мы на самом деле тоже люди и тоже оплакиваем его, извинялись.

Куда меньше доброжелательности я испытывал к тем немногим рок-журналистам, которые писали самодовольные статьи о том, что, если бы только те из нас, кто работал с Куртом, честнее рассказывали прессе о его проблемах с наркотиками, эта откровенность каким-то чудесным образом спасла бы ему жизнь. Во-первых, в наши обязанности входило в том числе сохранение конфиденциальности частной жизни. Во-вторых, я не знаком ни с одной хоть сколько-нибудь жизнеспособной теорией, которая доказывала бы, что широкое освещение чьей-либо зависимости в прессе помогает наркоману избавиться от нее.

Через пару недель после похорон Розмари рассказала мне о частном детективе, которого Кортни наняла, когда Курт завершил реабилитацию. В прошлом она никогда не делилась со мной подробностями своих профессиональных разговоров с Куртом и Кортни, потому что работа юриста требует сохранения тайны, но в данном случае сделала исключение из-за невероятного давления со стороны детектива, которого звали Том Грант.

Судя по всему, Кортни разделяла идею Курта, что единственный способ найти помощь и при этом не подвергнуться манипуляциям, – заглянуть в «Желтые страницы»; именно там она нашла Гранта. После того как Курт уехал из реабилитационного центра «Эксодус» в Марина-дель-Рей и Кортни не смогла его найти в течение пары дней, она сильно встревожилась и наняла детектива, чтобы тот попытался обнаружить его по записям использования кредитных карточек и с помощью прочих подобных хитростей. Розмари вспоминает: «Она попросила меня сотрудничать с ним и следовать его инструкциям».

Когда Кортни только наняла Гранта, детектив отправился в Сиэтл и провел некоторое время с Диланом Карлсоном, который, судя по всему, был последним, кто видел Курта живым. Дилан пошел с Куртом в магазин «Стэн Бейкер Спортс» и купил ему дробовик, потому что сам Курт не мог купить оружие из-за недавних ссор с Кортни, в которые пришлось вмешиваться полиции.

Заметив, какое невероятное внимание прессы привлекла смерть Курта, Грант решил продолжить «расследование» самостоятельно. Розмари спросила, не могу ли я поговорить с детективом и потом рассказать ей о своих впечатлениях. Я приехал в его маленький офис в сомнительном районе Голливуда, где места было только на него одного. Он изложил мне некоторые свои теории, которые позже вынес на публику в серии интервью и документальных фильмов. Грант сказал, что в организме Курта нашли намного больше героина, чем необходимо, чтобы среднестатистический человек потерял сознание. Если Курт отключился, сказал детектив, значит, он не мог сам нажать на курок дробовика. Я напомнил ему, что Курт был рок-звездой и довольно долго имел доступ к высококачественному героину, так что его организм, скорее всего, был куда более стойким к этому веществу, чем у среднего человека.

Потом Грант спросил меня, действительно ли почерк на предсмертной записке принадлежит Курту. Я сказал, что видел ее только один раз, и меня трудно считать экспертом, но почерк был похож на другие его записи, сделанные от руки.

Еще через несколько минут мне стало ясно, что детектив совершенно уверен в том, что Курта убили. Я спросил, какой мотив мог иметь хоть кто-то, чтобы его убить. Грант улыбнулся с притворной мудростью и сказал: «Мертвый он ценнее, чем живой», повторив тот же самый миф, что и автор анонимного факса. Я объяснил ему, что верно обратное.

Я спросил Гранта, почему, если улики якобы ставят под такое большое сомнение версию самоубийства, полиция Сиэтла не ведет расследования. Разве у них недостаточно криминалистических инструментов и легальных полномочий? Разве у них нет стимула докопаться до истины в таком громком деле? Грант презрительным тоном ответил, что работал в департаменте шерифа Лос-Анджелеса и знает, насколько коррумпированной может быть полиция. Сначала я пытался видеть в нем хорошее, думал, что он просто искренне заблуждающийся искатель правды. Теперь же я понял, что он либо сумасшедший, либо шарлатан, либо и то и другое сразу.

Я не мог и до сих пор не могу представить, что Кортни могла быть замешана в убийстве мужа. Ничего из того, что Грант сказал тогда или в последующие годы, не изменило моей уверенности в том, что его теория неверна. Более того, сама идея, что Кортни, которая тогда лечилась от наркотической зависимости, каким-то образом могла подкупить полицию Сиэтла, просто смехотворна.

Вернувшись домой, я недвусмысленно сказал Розмари, что считаю Гранта жуликом, который просто ищет публичной славы и опьянен первым опытом работы над таким громким делом, и что его теории кажутся мне бессмыслицей. Она сказала ему, что не желает больше с ним общаться, и Грант в ответ попытался ее запугать, заявив, что, отказавшись от сотрудничества, она подвергает опасности свою карьеру.

Позже стало ясно, что Грант записывал на пленку разговоры с Розмари, не спросив разрешения, и в дальнейшем периодически использовал цитаты из них, вырванные из контекста, пытаясь подкрепить ими свои утверждения. Даже через двадцать лет Грант все еще держал сайт, рекламирующий его теории, и за это время некоторые честно заблуждавшиеся писатели и режиссеры успели соблазниться теорией заговора с убийством. Кто-то из них даже пытался утверждать откровенно абсурдные вещи – что у Курта не было депрессии, что он не принимал наркотики и что у него больше не болел живот. Один конспиролог заявил, что Курта убили «сотрудники спецслужб».