Вадим Яловецкий - Хроники старого меломана

Памяти моей тётушки, Яловецкой Марии Моисеевны, посвящается.

Желание поделиться более чем сорокалетним опытом коллекционирования виниловых пластинок, а затем новомодных компакт-дисков, возникло давно. Хотелось рассказать о движении любителей западного рока в Ленинграде, нынешнем Санкт-Петербурге. Насколько мне известно, до этого подобные темы широко не освещались. Первоначально планировалось черкнуть обзорную статью. Но материал стремительно рос, приобретая форму масштабных воспоминаний, в итоге, вылившихся в биографический роман. Я не стал мудрить и оставил всё как есть. Путешествие растянулось на несколько десятков лет, охватив период от юношеского наива конца шестидесятых прошлого века до зрелого возраста нового тысячелетия.

Надеюсь, «Хроники старого меломана» будут интересны не только людям, связанным с рок-музыкой, но и читателям, далёким от музыкальных страстей. Трудно назвать мою биографию совсем уж серой и безликой. Тут тесно переплелось страстное увлечение роком, противодействие власти, армия, участие в музыкальной группе, тайная жизнь нелегальных барахолок, длительный тюремный срок, работа в ресторанах и множество других жизненных перипетий.

Меня занесло в ряды поклонников рока, которые всерьёз увлеклись в советское время обменом и продажей фирменных пластов. Подобная деятельность автоматически попадала в категорию нарушителей общественного порядка. При задержании к нам применялись административные меры наказания (в отдельных случаях — уголовное преследование). Мы вроде бы шагали в ногу со временем, но оставались в андеграунде и существовали в своём параллельном мире, постоянно испытывая пресс правоохранительных органов.

Абсолютное большинство действующих лиц романа проходят под своими именами, лишь некоторые персонажи по этическим соображениям или, руководствуясь их собственными пожеланиями, прописаны под вымышленными фамилиями.

Я родился в Сталинском районе города Ленинграда, в 1951 году. Многие жители нашего города могут и не знать, что так именовался нынешний Выборгский. Вспоминаю дом постройки тридцатых годов в Бабурином переулке (эта пятиэтажка стоит и поныне). Дровяные сараи во дворе, дудки керосинщиков и крики старьёвщиков. Первый класс в тогдашней школьной форме, похожей на гимнастёрку, с обязательным ремнём и фуражкой (не хватало только погон). Из детства приходит картинка хрущевской денежной реформы, когда мы, пацаны, вместо привычной поездки на трамвайной «колбасе», специально протискивались в тесный вагон и протягивали кондуктору старый рубль, чтобы получить сдачу уже новым «серебром» и медяками.

Другой эпизод: полёт Гагарина, ликование со всей страной, но главная радость — отмена занятий второй школьной смены, которую я страшно не любил. Помню доскональное изучение бомбоубежищ во дворе нашего дома, пыльные чердаки и грохочущие от шагов крыши, с которых прекрасно были видны местные достопримечательности: деревянный «горбатый» мост через железную дорогу и важные паровозы-ветераны. В четвёртом классе у меня хоровая студия Выборгского дома культуры, затем — изостудия в доме творчества (что в особняке Нобеля), позже художественная вечерняя школа. В двенадцать лет — первая сигарета, через год — сладкий портвейн, купленный снисходительно-добрыми мужиками, помнящими войну и блокаду.

В 1964 году, скорей из интереса, нежели из любви, я слушал сквозь треск «глушилок» битловскую «Can’t By Me Love», транслированную в режиме нон-стоп, а позднее пластинку из серии «Музыкальный калейдоскоп» с английской «народной» песней «Девушка» ансамбля Битлз (первый релиз фирмы «Мелодия» в 1967 году).

С виниловыми пластинками я тоже познакомился в начале шестидесятых. В то время моя бабушка, Сушко Наталья Семеновна, и её сын, мой дядя, переехали в отдельную квартиру. Дядя вообще-то собирал книги (довольно распространённое занятие), и на новом месте они занимали все свободное пространство, но однажды Виктор Иосифович прикупил электрофон «Юбилейный», самый популярный проигрыватель тех лет. Непривычный красно-коричневый чемоданчик произвёл на меня очень сильное впечатление. Он играл пластинки на 33, 45 и 78 оборотов в минуту. Динамик находился в крышке, а ручки громкости и тембра располагались на горизонтальной панели, по тем временам вполне приличный звуковоспроизводящий аппарат! Взрослые не пропускали новинки фирмы «Мелодия». Коллекция винила росла и со временем приобрела внушительный размер. Тогда же мною были переслушаны почти все шлягеры отечественной и редкой по тем временам зарубежной эстрады. Я уверенно ориентировался среди стопок уныло оформленных конвертов с отечественным винилом на 33 оборота (но попадались и увесистые кругляши на 78), особенно запомнилась песня из фильма «Последний дюйм». Кто-то наверняка помнит мрачный текст Бена Эйсли в исполнении солиста Большого театра Михаила Рыбы. Какая-то захватывающая музыка и необычные слова для того времени, пробирающие до мурашек!

Эстрадные записи из коллекции дяди я слушал без конца и в больших объёмах, возможно, это обстоятельство основательно подготовило меня к знакомству с настоящим роком. А это случилось в 1966 году, когда я перешёл в 190 школу с художественным уклоном.

До того была восьмилетка, которую я с трудом закончил. Одноклассники, дети потомственных пролетариев — в основной своей массе простые дворовые пацаны, которые быстро впитывали плохое и отторгали хорошее. Представление о культурном и духовном базисе поколения шестидесятых даёт сама атмосфера тех лет: серый, унылый заводской район города, толпы вечно пьяного рабочего люда, скандалы в коммунальных квартирах, голодное существование в условиях дефицита и прочий негатив, порождённый войной, репрессиями, кривой хрущевской оттепелью и другими советскими реалиями.

Этот факт неизменно сказался на досуге, который состоял не только из корпения над учебниками, но и раннего знакомства с алкоголем, курения в школьном туалете, бесконечными драками. Справедливости ради, в той далёкой совдеповской 108-й школе устраивались культпоходы в кино, театр и музыкальные лекции в Концертном зале у Финляндского. Это, конечно, отвлекало от серого однообразия и мелкого хулиганства, вроде стрельбы из самодельных пистолетов — «поджиг» или взрывов магниевых бомбочек.