Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

— Вы за капитализм или за социализм?

— А какая разница — лишь бы народ жил хорошо…

— Что ожидает нашу страну в ближайшее время?

Беспристрастный диктофон зафиксировал нарисованную Пикулем мрачную картину…

Сколько раз я была свидетелем сбывшихся пророчеств Пикуля. Так, в работе над «Юнкерами» Пикуль, анализируя различные документы, выработал собственное отношение к Кронштадтскому мятежу.

— История переменчива, — говорил он мне по этому поводу, — одно поколение считает, что вопрос сдан в архив, но вырастает новое поколение, и старая тема предстает для него в ином свете, возникают иные суждения. Когда-нибудь разберутся и с этим так называемым мятежом. Очень любят у нас посмертно реабилитировать и посмертно восстанавливать справедливость. Пастернака выгнали с позором из ССП, а потом снова приняли. Похоже, что человек у нас вроде пуговицы: сначала оторвали от пиджака, а потом пришили на то же место, только нитки другого цвета…

Вечер закончился красивым и звучным аккордом: Пикуль вручил в подарок библиотеке санатория свою книгу «Каторга», и на сцену ринулись любители и ценители автографов… В заключение замполит сказал мне, что выступление Валентина Саввича было ярким и злободневным. Он даст заметку об этой встрече в местную газету…

На следующий день, утром, попрощавшись с врачами и персоналом, мы уехали домой. А уже вечером Валентин усадил меня за свой стол и попросил помочь в составлении книги миниатюр — о женщинах.

Он раскладывал страницы рукописи в хронологическом порядке, иногда отрывался, задумывался. В сериале женских портретов ему виделись пробелы…

Я печатала список миниатюр на машинке. За один вечер составить том миниатюр нам не удалось. «Завтра продолжим», — сказал Валентин и занялся просмотром журналов, поступивших за его отсутствие в санатории.

7 марта мне позвонил старший морской начальник города Риги адмирал Г. М. Кал айда, поздравил с наступающим праздником. Поговорив о житье-бытье, спросил, как отреагировал Валентин Саввич на то, что плёнка с его выступлением отослана в Военный совет флота. Я сказала, что его, по моим сведениям, никто об этом не спрашивал…

После разговора с адмиралом долго не могла успокоиться…

Гласность гласностью, но…

Проснувшийся Пикуль сразу «усёк» мою озабоченность. Я ничего не стала скрывать.

— Нашла над чем горевать! — весело отреагировал он. — Я и раньше не скрывал своих убеждений, а сейчас тем более. Не беспокойся и не горюй. Я всегда могу повторить и, не отказываясь, ответить за каждое сказанное мною слово…

— А к чему это ты здесь готовишься? — глядя на принесённые мною деликатесы, переключил разговор Валентин Саввич.

— Как к чему — к празднику.

— А какое завтра число? — Пикуль напряг лоб.

— Восьмое марта, — мой ответ был для него неожиданным.

Немного постояв в растерянности, Валентин Саввич ушёл к себе в кабинет…

Вернёмся к 7 марта…

— Ты сегодня сама позанимайся с миниатюрами. Что делать, ты знаешь, а мне надо поработать.

— Что за спешка? — удивилась я.

— Завтра женский праздник, и хотя я его не люблю, ибо в этот день женщине достаётся ещё больше хлопот, но хочу сделать тебе подарок: начну сегодня писать роман, а закончу его к твоему дню рождения. Это будет подарок духовный . А материальный, — продолжил он, — купи себе сама. Договорились?

— Хорошо. А о чём роман?

— О любви. Об Ольге Палем.

Нужно сказать, что жизнь и судьба Ольги Палем давно интересовали Валентина. А у этого интереса, как у медали, было две стороны.

В одном интервью Пикуль говорил, что назрели вопросы морали и нравственности в отношениях сильного пола к слабому. С эмансипацией женщины значительно потускнело чувство святого перед ней поклонения…

— Мы всеми силами, — говорил Пикуль, — всеми голосами общественности должны вырвать у женщины тот тяжёлый лом, который вручило ей фальшивое равноправие…

«А жизни суть — она проста: её уста, его уста…» — утверждает поэт Василий Фёдоров.

Нет! Совсем не проста психология взаимоотношений мужчины и женщины. Именно это и заставило Валентина обратиться к теме женской любви.

Героиня романа — Ольга Палем — реально существовавшее лицо, натура волевая, яркая, цельная. Её любовь к студенту-дворянину Александру Довнар-Заполье кому привела на скамью подсудимых…

«Симферопольская мещанка Ольга Палем обвинялась в убийстве своего сожителя, студента Александра Довнара».

Адвокат Н. П. Карабчевский, анализируя жизнь подсудимой, говорил: «Я глубоко убеждён, что каждая женщина, хотя в душе и ранимее нас, мужчин, но она и намного терпеливее нас, мужчин. Особенно в те периоды жизни, когда она любит. В этом я убеждён.

Женщина может сносить от любимого человека многие обиды и оскорбления, она способна многое прощать.

Но… пусть мужчины не обольщаются! Женщина прощает почти всё мужчине, которого она любит. Но в её любви имеется опасный предел. Тогда женщина как бы “взрывается”. И взорвавшись, она обязательно отомстит. Рано или поздно, но — отомстит! Я думаю, женщина на эту месть имеет природное право…

Пусть знают все. Надо ценить женщин. Надо беречь женщин. Надо уважать женщин, имевших несчастье полюбить мужчин, недостойных большой женской любви…»

Блестящая речь адвоката и правосудие, вникшее в процессе разбирательства во все тонкости движения женской души, — вот что вызвало восхищение Пикуля и подтолкнуло его взяться за перо.

Валентин положил перед собой лист бумаги…

До восьмого марта оставалось менее часа…

«…средь великого множества женщин, платья которых давно и ликующе отшумели, одна из них уже много лет тревожит моё хладеющее воображение. Вот и сегодня — “встала из мрака младая с перстами пурпурными…”»

О процессе написания романа говорят пикулевские записки:

«10 марта. 5.05. Четвёртую главу закончил целиком. Всего у меня 37 стр. Писалось легко — сам удивлён, о любви я писать никогда не умел…

11.03. Днём больше писать не буду, а только делать наброски, ибо ночью пишется лучше…

20.03. В два встал с постели, а в восемь встал из-за стола. Молотил и молотил… Всё, кажется, хорошо… Но — ошалел! Всё-таки шесть часов подряд… Пас…

21.03. 6.50. Закончил главу. Вылез на 128 стр. Сижу, думаю, многие слова в этой вещи покажутся тебе из нашего лексикона, но ты не обижайся — это не о нас!»

Проснувшись утром, в мой день рождения, я увидела на столе аккуратно сложенную рукопись. На верхнем листе прочла:

Валентин Пикуль. «Ольга Палем». Бульварный роман. И посвящение мне.

На маленьком листочке карандашом небольшое послание:

«Мой обещанный подарок — на твой суд».