Отто Скорцени - Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Наконец я услышал топот солдат моей роты, выбегавших из боковой улицы. Фелькерзам мгновенно сориентировался и приказал первой группе занять позицию при входе на площадь. Другие с быстротой молнии взяли под контроль сквер и направили оружие вдоль фасадов домов. После первых выстрелов наших солдат стрелявшие по нас стали отходить к воротам соседнего дома, за которыми укрывалось достаточно много венгерских вояк. Как только стрельба стихла, мы сразу же оттащили двоих наших раненых в парадное, заметив при этом, что противник готовится к прорыву.

Недолго думая мы привели в действие взрывное устройство возле их ворот, забаррикадировав обрушившимися мраморными плитами и дверями им выход. На этом военная часть операции завершилась, заняв не более пяти минут.

Теперь со второго этажа офисного здания стали спускаться полицейские, ведя с собой четверых пленных — Миклоша Хорти (младшего), того самого «Микки-Мауса», его друга Борнемиссу [240] Имеется в виду Феликс Борнемисса, близкий друг молодого Миклоша Хорти, который после ареста командой Скорцени попал в концлагерь Маутхаузен. и двух венгров. Этих двух венгров быстро упаковали в грузовик, а двух главных пленников, чтобы не привлекать внимания, полиция хотела было закатать по одному в ковры. Однако эта затея, насколько я мог судить, не вполне удалась, поскольку они отчаянно сопротивлялись. Когда грузовик с арестованными уехал, моя рота стала готовиться к отходу, так как мне хотелось избежать дальнейших столкновений, если противник вдруг снова соберется с силами. Возвращение моих солдат прошло без дальнейших происшествий.

Какое-то внутреннее чувство заставило меня последовать за грузовиком с пленными, и я воспользовался приготовленной второй автомашиной с водителем. Мы не отъехали от площади и ста метров, как под мостом Элизабетбрюке увидели не менее трех рот венгерских солдат, спешивших к месту недавнего столкновения.

«Надо их задержать, иначе может произойти бой с моими людьми, а этого следует избежать», — подумал я и, чтобы выиграть несколько минут, решил прибегнуть к блефу.

Я остановил машину и побежал к офицеру, командовавшему отрядом, крича на ходу:

— Остановитесь! Там наверху происходит что-то невообразимое! Никто ничего не понимает! Вам лучше сначала осмотреться самому!

Мой трюк сработал. Отряд остановился, а его командир в нерешительности застыл на месте, не зная, что ему предпринять. Хорошо, что он лишь немного понимал по-немецки. Во всяком случае, мне показалось, что смысл моих слов дошел до него не до конца. А может быть, он вообще ничего не понял. Как бы то ни было, несколько минут мне все же удалось выиграть — теперь мои солдаты наверняка уже погрузились на грузовики и уехали.

— Мне надо ехать дальше! — крикнул я озадаченному венгерскому офицеру, прыгнул в машину и помчался в сторону аэродрома.

Когда я приехал, оба главных пленника были уже в самолете, и через несколько минут он вылетел в Вену.

С аэродрома я направился в штаб корпуса, который располагался в отеле на одном из будапештских холмов, где наткнулся на генерала Венка и доложил ему о проведенной операции.

Все мы с напряжением ожидали дальнейшего развития событий, поскольку нам было известно, что уже несколько дней на Замковой горе шли определенные военные приготовления — гарнизон был усилен, а на подъездных дорогах заложены мины.

Между тем наступила среда, и из германского посольства, располагавшегося на Замковой горе в небольшом дворце, поступил телефонный звонок. Военный атташе сообщил нам, что гарнизон венгерских войск на Замковой горе официально перешел на осадное положение, а движение по подъездным дорогам и проезд через ворота закрыты. Атташе попытался было выехать оттуда на машине, но его развернули назад. Вскоре после этого телефонная связь была прервана, и больше звонков оттуда не поступало. В результате немецкие представительства, а их было на Замковой горе немало, оказались от внешнего мира отрезанными.

Это, выражаясь витиеватым дипломатическим языком, явилось первым «недружественным актом», и мы с напряжением ожидали, что будет дальше. Неопределенность должна была развеяться через несколько часов. Большинство офицеров штаба корпуса пребывали в некоторой нервозности, поскольку контрмер с нашей стороны еще не наблюдалось.

Пока инициатива принадлежала противоположной стороне. В четырнадцать часов по венгерскому радио передали чрезвычайное сообщение. В послании правителя королевства Венгрия адмирала Хорти говорилось, что заключила сепаратный мир с Россией! Теперь все стало на свои места и требовалось немедленно ввести в действие подготовленные контрмеры. План мероприятий по тревоге в отношении Будапешта был запущен.

Поступил приказ и о проведении операции против Замковой горы «Панцерфауст». Однако я посчитал, что время для ее осуществления еще не настало, и посоветовал несколько часов подождать. В качестве немедленных контрмер в ответ на венгерские мероприятия на Замковой горе мною было предложено охватить гору со всех сторон немецкими частями. Эту задачу решила 22-я дивизия войск СС [241] Имеется в виду 22-я добровольческая кавалерийская дивизия СС «Мария-Терезия», сформированная 29 апреля 1944 г. из венгерских «добровольцев» (фактически из военнообязанных венгерских граждан — немцев, так называемых фольксдойче). Названа в честь императрицы Марии-Терезии из династии Габсбургов. Дивизия была в основном разгромлена советскими войсками при взятии Будапешта в феврале 1945 г. . Предусматривавшийся планом действий по тревоге захват вокзалов и других важных объектов в городе прошел в послеобеденные часы без каких-либо инцидентов.

К командованию венгерских войск на фронте отправился немецкий генерал, которому было поручено в случае необходимости арестовать командующего венгерской армией. Однако он прибыл со своими людьми слишком поздно — генерал-полковник М. в сопровождении нескольких офицеров и служащих штаба перешел к русским. Поэтому для нас явилось несколько неожиданным то, что это и прозвучавшее по радио сообщение не привело к массовой сдаче противнику венгерских солдат — в целом воинские части венгерской армии остались на своих позициях. Большинство венгерских офицеров не последовало примеру своего командующего. Они не бросили своих солдат и продолжали сражаться дальше. Однако следовало немедленно принять меры, чтобы венгерское военное министерство, располагавшееся рядом с горой, не отдало приказа о капитуляции.

На совещании, состоявшемся уже ближе к вечеру, было принято решение о начале операции «Панцерфауст» не позднее утра 16 октября. Такой подход мне очень понравился, поскольку я ожидал, что в течение нескольких последующих часов произойдет нечто такое, что существенно облегчит мою задачу. По моему решению время начала операции было назначено на предрассветные часы, точнее, на шесть часов утра. Мне хотелось максимально использовать элемент внезапности, а для этого выбранное время казалось наиболее подходящим. Оставшиеся часы мы с Фелькерзамом просидели над картой Замковой горы, и постепенно план проведения утренней операции стал вырисовываться.