Николай Иванов - По другую сторону баррикад: Политические портреты лидеров Белого движения

Передвигаясь с места на место, Анненков вел войну с народом: уничтожал революционные учреждения в городах и селах, казнил, грабил население. В отряд Анненкова вступали все недовольные Советской властью, а главари казахской «Алаш-Орды» формировали для него казахские полки. Численность отряда Анненкова достигала нескольких тысяч человек, он стал именовать его «партизанским отрядом имени Анненкова». Партизаны в обращении друг к другу употребляли слово «брат», на приветствие отвечали: «Привет!». Отряд имел свой боевой значок с девизом «С нами Бог!» и эмблему — череп с двумя перекрещивающимися костями. Но Анненков упредил Гитлера не только в этом. Анненковцы и в жестокости ни в чем не уступали фашистам.

Полем действия «партизанской дивизии» стали Омская и Семипалатинская губернии и Семиреченский край. С приходом к власти Колчака Анненков командовал бригадой в его войсках, от него же получил звание генерал-майор.

Двигаясь по Семиречью, анненковские «партизаны» творили кровавые экзекуции. Сжигали деревни и села, а крестьян и членов Советов привязывали к хвостам лошадей и пускали их во весь опор, вырывали живым глаза, языки, снимали полосы кожи на спине, живых закапывали в землю. В городе Славгороде было убито 500 человек, а 87 делегатов крестьянского съезда изрубили на площади против народного дома и тут же закопали. В селе Черкасское уничтожили 2 тысячи человек, в селе Колпаковка — более 700 человек, в поселке Подгорном — 200 человек. Деревня Антоновка была стерта с лица земли, в селе Кара-Булак уничтожены все мужчины и т. д. В селе Знаменка, что в 45 верстах от Семипалатинска, вырезано почти все население, здесь у женщин отрезали груди. Сожжены села Болгарское, Константиновна, Некрасовка. По словам свидетеля Турчинова, трупы не зарывались, и собаки до такой степени откармливались и привыкли к человеческому мясу, что, зверея, бросались на живых людей [33] Атаман Анненков//Военно-исторический журнал, 1991. — № 6.— с. 82. .

«Борис Анненков, — свидетельствует Николай Ромадоновский, который около двух лет находился непосредственно при Анненкове, — среднего роста, средних лет, лицом походил на калмыка. Физически развит, мог заставить играть каждый свой мускул, был преподавателем фехтования в военной школе. В германскую войну командовал партизанским отрядом, по рассказам казаков, немцы боялись его дерзких набегов по их тылам. Обладал большой силой воли, мог гипнотизировать. При подборе людей в свой личный конвой долго всматривался в глаза, после чего говорил: этого можно взять, а того — нет. Кстати, выбранные таким образом в конвой из числа захваченных в плен красноармейцев, попавшие под влияние Анненкова, становились похлеще и вернее его партизан. Не любил курить, но на важных заседаниях дымил сигаретой. Шоферам, от которых пахло самогоном или спиртом, керосином, говорил; „Как вы пьете эту гадость, приходите ко мне, я угощу вас коньяком, чистым спиртом“. Не любил офицеров, которые часто пили. Пренебрежительно отзывался о женщинах, но в Семипалатинске, по рассказам казаков, изнасиловал гимназистку, в деревне Казаткулово ходил к учительнице. Женам офицеров разрешал жить только на известном удалении от нахождения частей.

Атаман не любил священников, тем не менее, при встречах с ними в деревнях никогда не говорил: „Отец священник“, а приветствовал: „Здравствуйте, батюшка“. Нравилось, когда в церквах произносилось: „Многие лета боярину Борису“. Недолюбливал генералов, называл их старым хламом. Требовал опрятного вида от партизан, оборванных посылал к каптенармусу с устным приказом выдать обмундирование, после чего во всем новом надлежало явиться к нему лично. Партизанам-казакам не давал выговоров, внушения делал намеками, всякий раз приводил какую-нибудь историю: „… был у меня знакомый юнкер“. Далее следовало нечто похожее на совершенный нерадивым подчиненным проступок.

Любил посещать солдатские вечеринки, где сам плясал и учил этому казаков, подтягивал песни, но сам голосом не обладал. Страстью была езда на автомобиле, сам накачивал воздух в камеры, надевал бандажи. Нравилось пугать киргизов, лошадей глушителем газа, у него часто получался эффект выстрела. Веселился, если удалось задавить собаку, кошку, курицу, очень хотелось задавить какого-нибудь киргизенка. Имел личного повара. Помощником повара был взятый под Черкасском арап-негр, который знал французский, немецкий, английский и мусульманский языки. Анненков постоянно подсмеивался над негром; почему он всегда такой „грязный“. При всякой поездке на автомобиле повар обязан был снабжать Анненкова провизией, яблоками, сладостями. Держал капельдинера Юзефа, который приносил кофе, чай, обед, одежду. В гардеробе атамана находились: костюм, три пары сапог с высокими каблуками и медными подковами, белье, шоколад, сигареты, ром, коньяк, меховая шуба, серебряный кинжал, японский карабин, серебряная пуговица с гербами, сделанная в оружейной мастерской. Все это по первому требованию немедленно доставлялось на место посыльным. При себе атаман держал ручную волчиху Динку-Анку, лисицу, медведя, который однажды залез на крышу дома, зацепился за что-то, повис на кольце и задушился. Бедный денщик, боясь наказания разгневанного атамана, чуть не застрелился из-за того медведя.

Личный парикмахер по прозвищу Бомба брил и стриг под челку, завивал чуб атамана. В личном окружении Анненкова было несколько немцев и австрийцев из числа военнопленных. При нем состоял личный конюх по уходу за выездными лошадьми. Во время работы атаман в своей комнате заставлял оркестр играть военную музыку, по вечерам давать симфонические концерты, на которые приглашались офицеры. Существовал специальный хор Атаманского полка. Казаки этого полка носили брюки с генеральскими лампасами, обязаны были иметь чубы и стрижку под челку. Погоны у них были с вензелями „А“, на кокардах был череп смерти. На всех знаменах имелись надписи „С нами Бог и атаман“.

Производство в офицеры осуществлял сам лично. Особенно этот процесс усилился после поражения белых под Семипалатинском. Цели своей борьбы выражал так: организовать на занятой территории казачье войско, соединиться с восставшим против большевиков в Ташкенте Осиповым, стать диктатором и не подчиняться никому. Стремился избавиться от возможных противников; прибывшего генерала Дутова отправил в Китай, не предоставив ему у себя никакой должности» [34] Атаман Анненков//Военно-исторический журнал. 1991. — № 6.— c. 82–83. .

Бывший полковник Генерального штаба Н. Колесников в эмигрантской газете «Россия» критически добавляет: «Анненков в лихо заломленном на затылке картузе, подпоясанный, точно коренник, ремнем с бляхами, а рукава, галифе и рубаха представляли собой расплесканную палитру красок. Но самое замечательное — это лик. Большая челка, точно у китайской леди, закрывала пол-лба, и из-под челки на вас смотрел весьма демократический „патрет“.