Шерил Стрэйд - Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя [litres]

– Тебе нужны такие камешки? – спросила я Джонатана, вернувшись к нему, протягивая ему собранную гальку.

Он улыбнулся, покачал головой и смотрел, как я роняю их обратно в песок.

Я уселась рядом с ним на одеяло, и он стал доставать еду из пакета – бейглы и сыр, маленькую пластиковую баночку с медом в форме медвежонка, бананы и апельсины, которые он чистил для нас обоих. Я ела, а потом он протянул к моим губам палец, окунув его в мед, вымазал мои губы медом и стал его сцеловывать, под конец нежно прикусив мою губу.

А что будет, если я себя прощу? – думала я. Что, если я прощу себя, пусть даже и делала нечто такое, чего не должна была делать?

И так началась наша пляжная медовая фантазия. Он, я, мед с неизбежно попадавшими в него песчинками. Мои губы, его губы, весь долгий путь по внутренней стороне моей руки до груди. Весь долгий путь по широкой равнине его голых плеч, вниз, к соскам, к животу, до верхней границы его шортов, пока я не почувствовала, что больше не могу сдерживаться.

– Вау, – выдохнула я, потому что это слово казалось нашим . Оно означало то, чего я не говорила – что для мужчины, не очень-то ловкого в разговоре, он был потрясающе хорош в постели. А ведь мы с ним пока даже не переспали.

Без единого слова он вынул из пакета коробку с презервативами и вскрыл ее. Поднявшись на ноги, протянул руку и помог мне встать. Мы вместе пошли по песку к скоплению валунов, которые образовали небольшую бухточку, обогнули ее и вошли внутрь, в некое уютное убежище на общественном пляже – ущелье между темными камнями, залитое ярким светом солнца. Я никогда не была особенной поклонницей секса на свежем воздухе. Я уверена, что на свете есть женщины, которые предпочтут простор природы даже самой уютной временной квартире, но я таких не встречала. Хотя в этот день и решила, что защиты, которую давали нам валуны, будет достаточно. В конце концов, за последние пару месяцев чем я только не занималась под открытым небом. Мы раздели друг друга, и я легла голой спиной на наклоненный валун, обвивая ногами Джонатана, а потом он перевернул меня, и я обхватила камень руками. В воздухе пахло остатками меда, морской солью и песком, камышовым ароматом мха и планктона. И вскоре я уже забыла о том, что над нами только небо, а потом забыла думать и о привкусе меда, и даже о том, задал ли он мне хоть один вопрос…

Нам было особо не о чем говорить, пока мы совершали свой долгий обратный путь в Эшленд. Я настолько устала от секса и недосыпа, от песка, солнца и меда, что в любом случае едва могла слово произнести. Нам было тихо и спокойно вместе, и всю дорогу до хостела мы слушали на полной громкости Нила Янга, а потом, без особых церемоний, наше двадцатидвухчасовое свидание закончилось.

– Спасибо тебе за все, – сказала я, целуя его. Уже снова стемнело, было девять часов вечера воскресенья, городок притих, став спокойнее, чем в предыдущую ночь: половина туристов разъехались по домам, все умолкло, пыль осела.

– Оставь свой адрес, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги и ручку. Я написала адрес Лизы, ощущая растущее во мне чувство чего-то, что было не вполне печалью, не вполне сожалением, не вполне желанием, но смесью всех этих чувств. Бесспорно, мы замечательно провели время, но теперь я чувствовала себя опустошенной. Как будто я хотела чего-то этакого, и даже не догадывалась о своем желании, пока не получила это.

Я протянула ему записку.

– Не забудь свою сумку, – напомнил он, подавая мне красную сумочку от походной плитки.

– Пока, – сказала я, повесив ее на локоть и протягивая руку к двери.

– Не торопись, – попросил он, притягивая меня к себе. Он жадно поцеловал меня, а я в ответ поцеловала его еще более жадно, словно то был конец эпохи, длившейся всю мою жизнь.

Я настолько устала от секса и недосыпа, от песка, солнца и меда, что едва могла слово произнести.

На следующее утро я переоделась в свою походную одежду – прежний старый, покрытый пятнами спортивный лифчик и изрядно поизносившиеся темно-синие шорты, которые носила с первого дня, а также пару новых шерстяных носков и последнюю свежую футболку, которая оставалась у меня до самого конца пути, дымчато-серую, поперек груди которой была надпись: «Калифорнийский университет, Беркли». Закинула на спину Монстра и дошла до кооперативного магазина с лыжной палкой, свисающей с руки, и коробкой в руках. Заняла один из столиков в гастрономической секции магазина, чтобы заново переложить рюкзак.

Когда я закончила, аккуратно уложенный Монстр стоял на полу рядом с маленькой коробкой, в которой лежали мои джинсы, лифчик и белье. Их я собиралась отправить почтой обратно Лизе. А рядом с ними стоял пластиковый пакет с продуктами, которые я уже больше видеть не могла. И поэтому планировала оставить в бесплатной коробке для туристов с МТХ возле почты, когда буду выходить из города. Следующая остановка предстояла мне в 177 километрах отсюда, в национальном парке Кратерного озера. Мне нужно было вернуться обратно на МТХ. И все же я с неохотой покидала Эшленд. Я порылась в рюкзаке, отыскала свое именное ожерелье и надела его. Протянула руку и коснулась вороньего пера, которое подарил мне Дуг. Оно по-прежнему висело на моем рюкзаке в том месте, куда я его прикрепила изначально, хотя теперь стало уже потертым и растрепанным. Я расстегнула боковой карман, где хранилась аптечка, вытащила ее и открыла. Презерватив, который я пронесла с собой весь путь от Мохаве, лежал там, по-прежнему такой же новенький и блестящий. Я вынула его и сунула в пластиковый пакет с продуктами, которые были мне больше не нужны, потом закинула Монстра на плечи и вышла из магазина с коробкой и пакетом в руках.

Я прошла всего несколько шагов и увидела того мужчину с повязкой на голове, с которым мы познакомились возле Тоуд-лейк. Он сидел на обочине, там же, где я видела его в прошлый раз, и на земле перед ним по-прежнему стоял стаканчик из-под кофе и картонка с надписью от руки.

– Я ухожу, – сказала я, подходя к нему.

Он поднял взгляд на меня и кивнул. Похоже, он так меня и не помнил, ни по встрече возле Тоуд-лейк, ни по той, которая случилась два дня назад.

– Мы встречались, когда ты собирался устраивать собственное Радужное сборище, – напомнила я. – Я была там с другой женщиной по имени Стейси. Мы разговаривали.

Он снова кивнул, потряхивая мелочь в кофейном стаканчике.

– У меня здесь есть кое-какие продукты, которые мне больше не нужны, так что если хочешь, забирай, – сказала я, ставя рядом с ним пластиковый пакет.

– Спасибо, крошка, – проговорил он, когда я развернулась, чтобы идти дальше.

Я остановилась и обернулась.

– Эй, – окликнула я его. – Эй! Эй! ЭЙ! – я кричала, пока он снова не посмотрел на меня – Не называй меня крошкой!