Андрей Грешнов - После нас

Рассказывая о помощи России Афганистану, нельзя обойти стороной Кабульский государственный университет и его кафедру русского языка и литературы, которую долгие годы возглавляет мой друг Сахеб Джан Кучай. Профессор сильно косит на один глаз — таким он стал от побоев, перенесенных в моджахедских и талибских тюрьмах, в которых провел несколько лет после падения «прокоммунистического» режима Наджибуллы. Он настоящий энтузиаст своего дела, искренне верящий, что у России существуют долговременные планы в отношении Афганистана и формирования там некой «шестой колонны» ее сторонников.

Но в то время таких глобальных планов у России, увы, не было, и все, что мы могли сделать, так это оказывать содействие его кафедре на «низовом» уровне. Так профессорско-преподавательский состав МГИМО передал в дар Кучаю несколько бэушных, но еще вполне рабочих компьютеров, много научной литературы и учебников русского языка. Среди членов делегации прославленного института, прибывшей тогда в Кабул, была и супруга моего друга Андрея Семенова, с которым мы вместе служили и работали в ДРА. Несмотря на то что бесплатный провоз багажа был ограничен, Лена привезла большую посылку от моей жены — «самострочные» оконные шторы с русским орнаментом, за что я ей до сих пор очень благодарен.

Впоследствии Кучаю на деньги одного российского бизнесмена, прилетавшего в Кабул в составе делегации, изучавшей возможности взаимовыгодного экономического сотрудничества, были приобретены посольством несколько новых компьютеров. Примечательно, что этот чеченский банкир тогда без лишних слов просто вынул из кармана пачку наличных и передал ее представителю посольства с просьбой помочь руководителю кафедры русского языка. Но на компах не было программного обеспечения. Тогда я через РИА «Новости» получил «белый» комплект Windows, обосновав это тем, что мой комп умирает, а в Афганистане лицензионное ПО не продается. Отчасти это было правдой, но комплект я подарил Кучаю. А потом, как-то в рамазан, Гарик, его товарищи по работе и я поехали в Кабульский университет, где первый раз в жизни устанавливали на новые компьютеры настоящий, а не скаченный бесплатно из Интернета Windows. Процесс был долгим, мы проголодались и, невзирая на мусульманский пост, подкрепились привезенной из-за границы копченой колбасой, лепешками и чаем. Конечно, это было не комильфо, но Кучай с его студентами это перенесли безболезненно и даже нам улыбались.

После трапезы завкафедрой пригласил меня прогуляться по тенистому университетскому саду, и, пока я втихаря курил в рукав, он рассказывал мне о своем житье-бытье. По словам Кучая, в то время русский язык изучался, помимо Кабульского государственного университета, в котором учились 200 русскоговорящих студентов, в техникуме «Джангалак», построенном при экономическом и техническом содействии СССР, а также в институте нефти и газа в городе Мазари-Шариф, также созданном с помощью Советского Союза.

— Тяжелое время, которое наступило в начале 90-х годов с приходом к власти моджахедов, привело к тому, что на кафедре русского языка и литературы в университете остался всего один русскоговорящий студент и один преподаватель русского языка, — поведал Кучай. — Наверное, наши русские товарищи знают, что мы столкнулись с целым рядом трудностей и во время существования в Афганистане переходного правительства. Но сегодня мы добились уже многого. У нас есть вечернее и дневное отделения, на которых студенты учат язык и литературу той страны, которую любят. Все прекрасно понимают, что сегодня в Афганистане знание английского языка означает доступ к хлебу и деньгам. Уровень изучения английского, конечно, с уровнем изучения русского в Афганистане не сравнить, разрыв существует очень большой. Но интерес к русскому растет. Все те языки, которые изучают студенты университета, продвигаются странами, которые заинтересованы в своем присутствии в стране. Французы построили новое здание своего факультета из дорогого красного кирпича, американцы заложили новое здание факультета английского языка. Большую помощь университету оказывает и Турция, также заинтересованная в увеличении контингента студентов, изучающих турецкий, — сказал завкафедрой. — А мы бегали, фигурально говоря, босиком, пытаясь пробить свои интересы во властных структурах. Представьте себе бегающего Кучая!

В университетском саду даже под сенью деревьев было очень жарко, и мы, сев в продуваемой со всех сторон ветром беседке, где обычно на переменах собирались студенты, продолжили разговор. Вытерев пот с большого умного лба, Кучай снова произнес длинный монолог:

— Это было и остается делом нашей жизни, моим личным делом. Только недавно мы получили возможность хоть в какой-то мере сравнить свою кафедру с другими. И мы оказались не на последнем месте. В скором времени мы планируем открытие в Кабуле Русского центра, деятельность которого будет спонсировать российский фонд «Русский мир». Фонд поддерживает нашу инициативу по созданию такого центра, выделяет нам специальный грант. Все документы, в том числе проект строительства этого центра, уже согласованы с первым заместителем вашего министерства высшего образования. На днях я еду в Москву, где мы окончательно утрясем оставшиеся нерешенными вопросы. Последние документы подпишет Вячеслав Алексеевич Никонов, исполнительный директор фонда «Русский мир».

— Товарищ Кучай, а студенты-то в принципе хотят изучать русский язык? Ведь во многом это не их личный выбор, но и выбор их родителей?

— Конечно, хотят, и они сами, и их родители, судьбы которых оказались связанными с вашей страной еще в 80-х годах прошлого столетия. В настоящее время число студентов, отправляющихся за рубеж изучать иностранные языки, большое. Но разница также существует огромная — в Россию в прошлом году поехало из Афганистана в институт имени А. С. Пушкина всего девять человек! Но в этом году эта цифра составляет уже более 30. Тут существует большая проблема: если в Турцию, Францию, Великобританию, США на учебу летят студенты, которые в принципе могут там еще и работать, они вернутся на Родину с деньгами. А наши студенты занимают тут деньги у своих друзей, родственников, чтобы прожить несколько месяцев в России и оплатить авиабилет. Если в прошлом году билет из Кабула в Москву и обратно стоил около 450 долларов, то сейчас его стоимость составляет около одной тысячи долларов. Это для афганцев трудно. В прошлом году в Кабул прибыл представитель российского Минобразования, и мы с ним говорили о том, что, если в России существует такой закон, в соответствии с которым все, кто едет на стажировку в Россию, сами должны оплачивать себе авиабилет, должен учитываться и тот факт, что Афганистан — самая бедная страна в мире. Мы хотели бы, чтобы российское федеральное агентство выделило средства для отправки в Россию самых умных, а не самых обеспеченных студентов.