Эдвард О’Мира - Голос с острова Святой Елены

Любое лицо или лица, которые могут получать письма или сообщения для вышеупомянутого Наполеона Бонапарта, для сопровождающих его лиц и для лиц его обслуживающего персонала и немедленно не передадут эти письма и эти сообщения губернатору или не поставят его в известность об этом, а также не передадут эти письма офицеру, временно исполняющему обязанности командующего войсками на острове, и не поставят его в известность об этом; или те лица, которые обеспечат вышеупомянутого Наполеона Бонапарта, сопровождающих его лиц и лиц из его обслуживающего персонала деньгами или любыми другими средствами, чтобы тем самым содействовать его побегу, — будут рассматриваться как соучастники побега и соответственно привлечены к суду.

Все письма и сообщения для или от вышеупомянутого Наполеона Бонапарта, любого лица из его окружения и из его обслуживающего персонала, в опечатанном или открытом виде, должны немедленно передаваться губернатору в том состоянии, в котором они могли быть получены.

И тогда как целью прокламации, сим обнародованной, не является стремление вызвать необычную и ненужную строгость, то её следует рассматривать как средство приведения в исполнение надлежащих правил, установленных до этого, и предотвращения злонамеренных действий, которые могут возникнуть в результате невежества или невнимательности, а также умысла; в результате этой прокламации все те лица, чьи обязанности требуют их появления около места, где проживают вышеупомянутый Наполеон Бонапарт, лица его окружения и лица обслуживающего его персонала или лица, имеющие с ними деловые отношения, будут снабжены, после надлежащего заявления, постоянными лицензиями от губернатора острова, подписанными им собственноручно. И в принятых парламентом законопроектах и в правилах настоящей прокламации ничто не может быть истолковано как нечто такое, что может служить оправданием для жестокого и предосудительного обращения с Наполеоном Бонапартом и членами его окружения, пока он и они будут подчиняться тем ограничениям, которые законами и инструкциями правительства его величества предписаны им.

Исполнено собственноручно в Джеймстауне, на острове Святой Елены, 28-го дня июня 1816 года.

Хадсон Лоу, губернатор и главнокомандующий По приказу губернатора,

Г. Горрекер, военный секретарь

От начальника гарнизона

форта Эль-Ариш и от трёх других

командиров войск гарнизона

главному генералу

Мы получили условия капитуляции, которые вы нам направили; мы согласны вручить форт Эль-Ариш в ваши руки. Мы возвратимся в Багдад, следуя по пустыне. Мы направляем вам список командиров отрядов гарнизона форта, которые обещают, поклявшись от своего имени и от имени своих войск, не служить в армии Джеззара и не возвращаться в Сирию в течение одного года, начиная с сегодняшнего дня. Мы получим от вас пропуск и знамёна. Мы оставим в форте все запасы продовольствия и оружия, которые были там обнаружены. Все командиры отрядов гарнизона форта торжественно клянутся нашим Богом, Моисеем, Авраамом и Магометом, к которым Бог пусть будет милостив, и Кораном, что честно выполнят все условия этой капитуляции и, прежде всего, не будут служить Джеззару. Всевышний и его Пророк являются свидетелями нашей честности.

Ибрагим Ниран,

начальник гарнизона форта Эль-Ариш

Эль Х. Хаджез Мохаммед,

полковник могребинов

Эль X.Хаджи Задир,

командир арнаутов

Мохаммед Ага,

начальник интендантской службы

Лонгвуд, 11 декабря 1816

Мой дорогой граф Лас-Каз, я всем сердцем глубоко чувствую всё то, что вам сейчас приходится переживать. Оторванный от меня две недели тому назад, вы оказались тайно запертым и лишённым возможности сообщать мне и получать от меня какие-либо новости, общаться с кем-либо, французом или англичанином, лишённым даже права выбрать себе слугу.

Ваше поведение на острове Святой Елены было достойно всякого уважения и безукоризненно, как и вся ваша жизнь. Мне доставляет удовольствие сообщить вам это.

Ваше письмо другу в Лондон не имеет никаких оснований для порицания, в нём вы только открыли ваше сердце в рамках дружеских чувств. Это письмо точно такое же, как и те восемь или десять других, которые вы написали тому же лицу и отправили вскрытыми. Командующий этим островом, у которого отсутствует чувство деликатности, тщательно изучал выражения, подчёркивавшие ваши дружеские чувства, и недавно подвёрг их упрекам; он угрожал выслать вас с острова, если ваши письма вновь будут содержать жалобы. Поступая подобным образом, он нарушил главную обязанность своего положения, самую первую статью своих инструкций и чувство чести. Тем самым он предоставил вам санкцию на то, чтобы искать средства, позволяющие вашим чувствам доходить до ваших друзей и знакомить их с преступным поведением этого командующего островом. Но вам чужды вероломство и хитрость; поэтому было так легко воспользоваться вашим доверием!

Они выискивали предлог для конфискации ваших бумаг. Письмо вашему другу в Лондон не могло оправдать полицейский визит в ваш дом, ибо в письме не описывался заговор, в нём не содержалось никакой тайны, и оно лишь выражало чувство благородного и искреннего сердца. Незаконное и опрометчивое поведение властей по этому поводу несёт на себе знак низменной и личной ненависти.

В менее цивилизованных странах ссыльные, военнопленные и даже преступники находятся под защитой закона и судебных властей. Но на этом острове один и тот же человек вводит наиболее абсурдные правила, он же и осуществляет их на практике с особой жестокостью, нарушая при этом все законы, и не находится ни одного человека, который бы обуздал его крайности.

Лонгвуд окружён завесой, с помощью которой они хотели бы сделать его недоступным, чтобы скрыть своё преступное поведение. Все эти меры предосторожности дают повод для подозрений в ещё более гнусных намерениях.

С помощью умело распространяемых слухов была совершена попытка одурачить офицеров, иностранцев и жителей этого острова и даже иностранных представителей, которых, как говорят, здесь держат Австрия и Россия. Конечно, британское правительство одурачивается точно таким же образом с помощью неискренних и лживых докладов.

Ваши бумаги — некоторые из них, а это им известно, принадлежали мне — были конфискованы без соблюдения формальностей в непосредственной близости от моих апартаментов и с выражением дикой радости на лицах. Я был информирован об этом спустя всего лишь несколько минут. Я выглянул из окна и увидел, как их забирают. Их скопище резвилось вокруг вас. Я подумал, что наблюдаю дикарей с острова южных морей, танцевавших вокруг пленников, прежде чем съесть их.