Николай Антипенко - На главном направлении

Однажды явился ко мне штатский человек и попросил принять от него машину, доверху наполненную деньгами, сложенными в мешки. Сколько денег в этих мешках, он не знал, так как не считал их при выносе из госбанка какого-то города, куда с минуты на минуту мог ворваться враг. Откровенно говоря, это «имущество» меня смутило: я не сразу решил, как поступить с ним. Да и начфин армии не мог предложить мне чего-либо путного. Один мешок денег — и то много. А тут целая машина! Кто их будет считать? Куда их девать? И время ли нам возиться с этим делом, если вокруг столь напряженная обстановка? Я дал этому человеку красноармейца для сопровождения и посоветовал поскорее отправляться в Москву, а если и там не примут, то ехать дальше на восток. Правда, наши автомобилисты не прочь были заменить его новенькую машину ЗИС-5 на более изношенную, но пришлось им отказать в исполнении этого соблазнительного намерения. Так и ушла куда-то на восток машина, полная денег…

Между тем положение на фронте все ухудшалось. В те дни со стороны Высокиничей на Серпухов двигалась колонна немецких войск, не встречая на своем пути какого-либо серьезного сопротивления. 49-я армия до крайности растянулась в обороне, и командарм вспомнил о серпуховском отряде рабочих, проходивших повседневно военное обучение. Он приказал бросить его навстречу противнику. Командование отрядом добровольно взял на себя комбриг П. А. Фирсов, человек решительный и храбрый: сдав мне обязанности начальника гарнизона Серпухова, он временно оказался не у дел. Под его командованием отряд серпуховчан не только остановил немецкую колонну, но и разгромил ее, захватив пленных и трофеи — немалое событие для того времени! П. А. Фирсов вскоре стал командовать дивизией, а затем корпусом и закончил войну в звании генерал-лейтенанта, Героя Советского Союза.

Успех под Высокиничами воодушевил серпуховских рабочих, которые и до этого охотно выполняли любые задания, чтобы помочь Красной Армии.

Москвичи и жители подмосковных районов от мала до велика поднялись на защиту столицы. Строительство оборонительных рубежей составляло тогда одну из самых важных и неотложных задач. На всех дорогах, ведущих к Москве, устанавливались тысячи металлических «ежей», прорывались многие десятки километров противотанковых рвов. В самой Москве на каждой магистральной улице возвышались заграждения. По существу почти стерлись грани между фронтом и тылом. Небольшие заводы и мастерские, цехи больших предприятий на оставшихся после эвакуации станках изготовляли минометы, гранаты, собирали самолеты У-2, ремонтировали пушки, танки, автомашины. На фабриках, в ателье и по домам изготовлялись теплые вещи для воинов; собирали теплые вещи у населения.

Жители Серпухова, Коломны и других населенных пунктов, входивших в полосу обороны 49-й армии, стремились помочь фронту. Женщины добровольно брали на себя обязательства сшить определенное количество ватных курток, шаровар, теплого белья. Мы давали им материалы, лампы и керосин, а особо нуждавшихся обеспечивали продовольствием и топливом.

Как пригодились изготовленные коломенскими и серпуховскими рабочими бидоны и ведра из нержавеющего сплава (с ватными утеплителями) для доставки горячей пищи и чая бойцам на передний край!

Трудно стало, когда начались морозы и снегопады. Ведь на переднем крае почти невозможно было подогревать пищу; немецкие наблюдатели выслеживали появление струек дыма и обрушивали по этому месту минометный огонь. Позже, когда появились банки с сухим спиртом и можно было разогреть пищу без всякого дыма, условия подготовки горячей пищи значительно улучшились. Но в первую военную зиму от длительного отсутствия горячей пищи участились желудочно-кишечные заболевания на передовых позициях.

Примерно в середине ноября в Перхушкове, где размещался штаб Западного фронта, Военный совет этого фронта созвал совещание начальников тыла армий, чтобы обсудить вопросы, связанные с материальным обеспечением личного состава. Первое место занял вопрос о доставке горячей пищи на передовые позиции. Член Военного совета Н. А. Булганин неоднократно подчеркивал, что И. В. Сталин лично интересуется тем, что делается для улучшения продовольственного снабжения воинов на переднем крае.

После этого совещания мы обратились за помощью к серпуховским и коломенским рабочим, и буквально за одну неделю люди изготовили тысячи ведер с крышками и чехлами, а также несколько сот ручных салазок. На этих салазках бойцы в маскировочных халатах доставляли горячую пищу непосредственно в окопы. Нередко они подвергались обстрелу со стороны врага. Бывали случаи, когда снайперы простреливали ведра. Но в общем доставку горячей пищи на передний край наладили, и это сразу же сказалось на самочувствии воинов.

Казалось бы, мелочь? Но такие «мелочи» важны. Какую, например, пользу принесли изготовленные серпуховскими женщинами матерчатые маски против обмораживания! Они особенно потребовались кавалеристам корпуса П. А. Белова, входившего тогда в состав 49-й армии, а также ездовым и повозочным всех частей и соединений. Возможно, серпуховские труженицы после войны и забыли об этой «мелочи», за которую в то время в их адрес шли бесконечные письма с благодарностью от наших воинов. Я позволю себе и теперь сказать еще раз большое солдатское спасибо трудящимся Серпухова и Коломны за их помощь.

Секретарь Серпуховского горкома партии Гусев и председатель горсовета Соколов посетили бойцов на переднем крае. Я сопровождал их. Почти весь последний километр ползли по-пластунски, часто отдыхая. Добрались до окопа, из которого хорошо просматривался передний край противника. Я порекомендовал Гусеву побеседовать с бойцами в землянке с тремя накатами, но он предпочел устроиться за обратным скатом высоты, где можно собрать побольше людей. После беседы вручили подарки. Приближался вечер, люди разошлись по своим местам, и нам надо было возвращаться, но вдруг в 20–30 метрах начали рваться мины, пришлось укрыться в землянке. Минометный налет повторялся несколько раз. Когда совсем стемнело, руководители города благополучно добрались домой. Не пришлось даже ползти, как днем.

Население помогало нам в оборудовании госпиталей, в уходе за ранеными и больными. В отдельные дни в город прибывало с фронта по тысяче и более раненых. Далеко не всегда удавалось сразу или через короткое время эвакуировать их дальше в тыл, а многих по медицинским соображениям оставляли на месте, обеспечив им квалифицированную врачебную помощь и удовлетворительный быт. В госпиталях и медсанбатах, загруженных вдвое-втрое больше, чем полагалось по штату, не хватало медсестер, санитаров, уборщиц, истопников, и многим раненым пришлось бы очень худо, если бы опять-таки не помощь местных жителей.