Игорь Ефимов - Пять фараонов двадцатого века

Он умер после девяти дней мучений в больнице. Страна погрузилась в траур. Фидель Кастро к тому времени сотрудничал с Ортодоксальной партией, но не занимал в ней никаких постов. Непонятным образом ему удалось выдвинуться на роль организатора похорон. Он настоял, чтобы прощание с телом проходило на территории университета (ведь полиция не имеет права соваться туда!), и простоял 24 часа в почётном карауле под вспышками фотокамер. Огромная стотысячная толпа собралась, чтобы проводить тело на кладбище. В этот момент Кастро отвёл в сторону партийного лидера, Падро Ладу, и горячо стал убеждать его изменить маршрут шествия.

— Мы не должны упускать такое массовое проявление народного горя. Мы должны отнести тело в президентский дворец.

— Для чего? — не понял Лада.

— Чтобы захватить власть. Ты объявишь себя президентом, меня — начальником вооружённых сил. Уверяю тебя, если мы отнесём тело во дворец, президент Прио удерёт из страны.

— Фидель, забудь эти безумные планы. Шествие охраняет батальон гвардии, отряды полиции. Если они откроют огонь, могут погибнуть тысячи людей.

— Они все трусы и не посмеют ничего сделать. Давай отнесём Чибаса во дворец и посадим труп в президентское кресло. [201] , p. 90.

Падро Лада категорически отказался менять маршрут похоронного шествия, и процессия двинулась на кладбище. Впоследствии выяснилось, что, действительно, батальон охраны получил строгий приказ не применять оружие, что у солдат были только холостые патроны, и что на отдельной взлётной полосе в аэропорту стоял самолёт готовый умчать президента Прио за границу. [202] , p. 91.

После гибели Чибаса Кастро пытался подхватить его знамя борьбы с коррумпированным правительством. Газета «Алерта» регулярно печатала его разоблачительные статьи. Однажды он даже переоделся садовником, прокрался в загородное поместье президента и сделал фотографии шикарного бассейна с фонтанами и водопадами, обширного стрельбища и самого хозяина, любезно принимающего толпу гостей. Газета напечатала их под заголовком: «Вот так президент живёт на деньги, украденные у народа». [203] , p. 96.

Тем временем бывший диктатор Батиста вернулся в страну и тоже включился в политическую жизнь, став сенатором. Приближались президентские выборы 1952 года, но опросы общественного мнения показывали, что никаких шансов на победу у него нет. Зато его авторитет в вооружённых силах был ещё очень высок. Он воспользовался этим, чтобы повторить то, что он с успехом проделал уже в 1933, — ночью 10 марта устроил военный переворот, который занял немногим больше часа и стоил жизни только двум солдатам. Президент Прио улетел в Мексику, а Батиста занял его место, плюс объявил себя заодно и премьер-министром, и главнокомандующим. [204] , p. 99.

Конец демократии на Кубе прошёл незамеченным в мире, в котором полыхала Корейская война, Британия объявила о создании атомной бомбы, а США — об испытании водородной, не утихала стрельба на Ближнем Востоке, Сталин казнил недостаточно послушных чешских лидеров, а немцы тысячами бежали из Восточной Германии в Западную. Зато с этого момента Фидель Кастро мог забыть о зарубежных диктаторах. У него появился близкий кубинский объект для свержения, борьба с которым заполнила следующие семь лет его жизни.

Мы все любим побеждать и покорять. Соперника, горную вершину, морские глубины, гордую красавицу, быка на арене, конкурента на рынке. И чем сильнее противостояние, чем грознее наш соперник или конкурент, или силы природы, тем слаще победа. Но чтобы мы решились ринуться в борьбу, нам необходим хоть маленький проблеск надежды на успех. Если такой надежды нет, мы не двинемся с места. Или со вздохом пойдём покупать лотерейные билеты — ведь там огонёк надежды светит каждому.

Победа приносит счастье, поражение — горечь и отчаяние. Ну, а нельзя ли отыскать — выбрать — такое противоборство, где бы победа была гарантирована, а поражение исключалось? Оказывается, такое завидное занятие есть. Оно известно с древних времён и практически доступно всем и каждому. Называется оно «ниспровержение кумиров». Живых и мёртвых, в камне и бронзе, реальных и символических, зримых и невидимых. Всё, что окрашено людским поклонением или хотя бы почтением, годится на роль объекта ниспровержения.

Скорее всего, знаменитый Герострат не имел ничего лично против богини охоты Артемиды. Он с таким же успехом мог бы поджечь храм другой небожительницы — Геры, Афины, Афродиты. Слава смелого ниспровергателя была бы ему гарантирована на века независимо от того, кого бы он выбрал для нападения. В наши гуманные времена самым священным кумиром сделалась человеческая жизнь. Поэтому для серийных убийц настало раздолье. Остаётся только состязаться друг с другом — кто отправит на тот свет больше сограждан. Но даже и жалких полдюжины уже гарантируют тебе место в газетных заголовках и теленовостях по всему миру.

Многообразие возможных объектов ниспровержения неописуемо. Можно швырять помидоры в неугодного политика или облить его зелёнкой. Можно прокрасться ночью на еврейское кладбище и рисовать свастики на могильных плитах или посреди дня влететь в Божий храм и исполнить зажигательный канкан перед алтарём. Если вы живёте в Америке, можно разрушать памятники генералам южан, а если в Польше, Литве, Латвии, Украине — памятники генералам Красной армии. Нью-Йоркские бедняки размахивали плакатами с серпом и молотом перед зданием банка на Уолл-Стрит, а московские автомобилисты привязывали к антенам своих машин презервативы, и это тоже виделось смелым знаком протеста. Ниспровержение видных политиков и звёзд шоу-бизнеса за старинные сексуальные приставания к женщинам превратилось в США в настоящую эпидемию.

Любой религиозный догмат или запрет будет всегда приманивать на себя тучи ниспровергателей, а любой уличный оратор знает, что собрать вокруг себя изрядную толпу легче всего, если вставлять перед каждой фразой призыв «долой!». Театральность и экстравагантность тоже могут иметь успех. Если вы решили выразить свой протест, прибив собственную мошонку гвоздями к брусчатке на Красной площади, это увидят миллионы зрителей и владельцев смартфонов. И полуобнажённые красавицы могут не очень заботиться о том, какие именно лозунги писать у себя на голой груди — внимание публики уже гарантировано.

Заманчивость ниспровергательства состоит в том, что оно переносит надежду на победу из «сегодня» в неопределённое будущее. Ленин, как и большинство ниспровергателей Российской монархии, ещё в декабре 1916 года выражал сомнение, что его слушателям доведётся дожить до победной революции. Она мерещилась ему и его последователям как далёкая цель, устремлённость к которой освещала и оправдывала всю повседневную убогость эмигрантского существования.