Вадим Цыганов - Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

То разгульная, то залихватская,
То распевная, а то кабацкая,
То весёлая, а то грустная
Задушевная песня русская.

Песня и согреет и утешит.
Успокоит сердце в час ночной,
На краю у пропасти удержит
И всегда останется с тобой.

Зазвенят ручьи в душе как струны,
Распахнётся небо вширь и ввысь.
И уйдёт печаль, умчатся думы,
С песнею — совсем другая жизнь.

Здесь первая весна со мною обнималась,
И первый летний дождь омыл зеленый клён,
Здесь первая любовь со мною повстречалась,
И я в девчонку эту был по уши влюблен.

Здесь пролетели дни, и отзвенели песни,
А сколько лет прошло, и клёны подросли…
Здесь светлая печаль о том, что мы не вместе,
И то, что было дорого, сберечь мы не смогли.

Золотые клёны, клёны золотые
Выше крыш поднялись за моим окном.
Золотые клёны, сердцу дорогие,
Душу жжете вы мою золотым огнем.

По улице иду, качаюсь, словно пьяный.
А где же та весна, а где тот нежный май?
И клён мне смотрит вслед, поникший и усталый,
И говорит как будто: «Прощай мой друг, прощай».

Во дворе сирень качает ветер,
В грязь летят опавшие цветы…
Пьяный возвращаюсь на рассвете,
С ощущеньем полной пустоты.

Вот и всё, и молодость промчалась,
И любовь закончилась у нас.
В наказанье, видно, мне осталась
Синева твоих бездонных глаз.

Разгулялось сердце хулигана
И давай гулять, давай чудить
Я скажу родная без обмана:
Хулигана лучше не любить.

И пускай над прошлым плачет дождик,
Будто на всю жизнь он зарядил.
Я, конечно, конченый негодник —
Сердце твоё нежное разбил.

Я и сам хотел бы измениться,
Но судьбу никак не изменить
Ещё раз в тебя мне не влюбиться,
Ещё раз себя мне не простить.

Опали яблони в саду,
И соловьи умолкли в роще.
И тонкий месяц на пруду
Стальное лезвие полощет.
И мать меня не дождалась,
Свечу пред образом задула,
За сына грешного молясь,
На веки вечные уснула.

Опали яблони в саду,
Душа отплакала, отпела
И улетела в темноту,
И там сгорела, там сгорела…

Я папиросою сгорел,
Огонь души погас во мраке.
И всё, что в жизни я имел —
Лишь кабаки, вино да драки.
И у меня любовь была,
Моя любовь, подруга детства.
Но в монастырь она ушла —
Печаль души, заноза в сердце.

Дом казённый предо мной
Да тюрьма центральная.
Ни копейки за душой
И дорога дальняя.
Над обрывом пал туман,
Кони ход прибавили,
Я б сейчас махнул стакан,
Если б мне поставили.

Ночью в церкви ни души,
В поле волки воют.
А под расстрельную статью
Ямы быстро роют.
Что же не хватало мне?
Всё теперь на месте —
Был туз бубновый на спине,
Стал — в ногах туз крести.

Золотые купола душу мою радуют,
А то не дождь, а то не дождь — слёзы с неба капают.
Золотые купола на груди наколоты,
Только синие они, и ни грамма золота.

Над обрывом на краю
Снова дождик плачет.
Жизнь босяцкую мою,
Кто переиначит?
Кто стакан мне поднесёт?
Кто свечу погасит?
Кто простит? И кто поймёт?
И кто по мне заплачет?

Мне чужая луна улыбалась тоскливо,
Перелетные птицы летели домой.
А над Волгой весна распускалась красиво,
И апрельская ночь поднялась над тобой.

Поутихнет весна, сгинет жгучее лето,
И блеснет тополиная жухлая медь.
Эта осень и дождь в бликах лунного света
Надо мной и тобой будет тихо звенеть.

Ты роднее и ближе, чем длинней расстоянья,
Ты роднее и ближе, и на сердце легко.
Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.
Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.

Надо мной и тобой в синем небе хрустальном
Будут плыть облака, как той ранней весной.
Обниму я тебя, как во сне нереальном,
И качнется луна надо мной и тобой.
Обниму я тебя, как во сне нереальном,
И качнется луна надо мной и тобой.

Ты роднее и ближе, чем длинней расстоянья,
Ты роднее и ближе, и на сердце легко.
Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.
Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.
Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.

Видно, наша любовь нам дана в наказанье:
Ты роднее и ближе, когда я далеко.

Солнце льет желтый свет на клены,
Ранний день смотрит тихо вдаль,
Как мальчишка, во все влюбленный,
Не желающий знать про печаль.

Только я все иначе вижу,
Сердцем чувствую осень свою.
Золотою печалью дышит
Все, куда только я посмотрю.

Золотая моя, золотая,
Золотая моя, посмотри:
Журавли, над землей пролетая,
В золотой исчезают дали.

Все иначе казалось весною,
Плавно день уходил в синеву.
А сейчас свет вечерней зарею,
Жухлой краской вскрывает листву.

Только я это чувство знаю,
Я знаком с этой болью в груди.
Журавлей в дальний путь провожаю
И желаю им счастья в пути.

Чаек крик волнует мое сердце,
В даль зовет, таинственно маня…
Никуда мне от тебя не деться —
С детства, море, я люблю тебя.

На причале здесь я счастье встретил,
Ветер целовал и обнимал,
Я мечтал и даже не заметил,
Как свою я юность потерял.

В дальние дали звезды нас звали,
И дни уплывали на встречу с мечтой
В дальние дали. И зори сгорали,
Как наши печали над синей водой.

На волнах качает легкий ветер
Солнца блики, и относит вдаль.
Я за море все отдам на свете,
Мне для моря ничего не жаль.

Здесь я счастье на причале встретил…

Упадут звезды синие в пруд,
Ивы косы свои расплетут.
Я под утро уже не уйду,
Ничего, все дела подождут.

Пусть согреется сердце твое:
Спи спокойно, я буду с тобой.
Колыбельную нам пропоет
Летний вечер под желтой луной.

Засыпает печаль, засыпает,
Тихо тает, как звезды в дали.
Замирает душа, замирает
От моей непутевой любви.