Андрей Константинов - Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча»

Владислав Андреев (2 года назад)

Большому кораблю — большое плавание. Иван Антонович, Мы Любим Вас!

Не Подарок (4 месяца назад)

но похоже он как великий предсказатель… все это знал и чувствовал… куда там до Ивана Ефремова… всем этим вангам… глобам и кейси..

olikado78 (3 года назад)

большое спасибо! почитали. написано так, что приверженцами старого, которые по невежеству трудно оторваться. редкость для такого жанра.

Геннадий Тищенко

Рассказ

Я родился и почти до сорока лет жил в Баку. С астрономическим кружком не раз бывал в Шемахинской астрофизической обсерватории, позднее немало поплавал вдоль берегов Каспия, а уже зрелым человеком, когда работал на киностудии художником, побывал со съемочными группами в самых экзотических уголках Азербайджана. Поэтому достопримечательности Страны Огней знакомы мне не понаслышке.

К примеру, в поселке Раманы, где жили друзья нашей семьи, я с приятелями-мальчишками в конце 50-х годов не раз бывал на стенах древней крепости. При этом никто из нас не догадывался, что приблизительно между 84 и 96 годом нашей эры, при императоре Домициане, здесь побывали солдаты XII Молниеносного легиона Римской империи под командованием Максимуса Ливиуса. Рим давно «точил зубы» на территории западнее Каспийского моря. Лишь восстание в Галлии остановило запланированный поход на Кавказ римского императора Нерона, предшественника Домициана.

Сама столь хорошо знакомая мне крепость в поселке Раманы относится к XIV веку и построили ее по приказу Ширваншахов. Свидетельство о своем пребывании близ Апшеронского полуострова оставили сами римские легионеры. Во всемирно известном заповеднике в Гобустане (Тур Хейердал утверждал, что азербайджанские петроглифы схожи со скандинавскими), включенном в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, центром считается гора Беюкдаш («Большой камень»).

Рядом находится обнаруженная учеными в 30-х гг. XX века скала с римской надписью. В переводе на русский язык надпись означает: «Время императора Домициана Цезаря Августа Германского, Луций Юлий Максим, Центурион XII Легиона Молниеносного».

В 1982 г. во время съемок фильма «Здесь тебя не встретит рай» я побывал в Гобустане и был поражен фантастическим видом окружающих гор. Особенно мне запомнилась столовая гора, вызвавшая в памяти «Затерянный мир» Конан-Дойла.

Каких только историй я не наслушался во время тех поездок по Азербайджану. Чаще всего рассказывали о встречах с алмасты (так называют на Кавказе Снежного человека) на юге, близ границы с Ираном.

Впрочем, подробнее об этом расскажу как-нибудь в другой раз, но именно из- за рассказов об алмасты я отправился в Лянкяран (тогда — Ленкорань). Тем более что за шестьдесят лет до меня, в середине 20-х годов, в этом субтропическом рае побывал 17-летний Иван Ефремов…

Через 32 года специально для альбома я написал рассказ, который предлагаю вашему вниманию.

На востоке алела заря, а далеко на западе темнели горы Талыша. По мере подъема солнца, горы становились все менее фиолетовыми, а розоватые поначалу облака окрашивались в ультрамариновые и голубые оттенки.

Иван шел медленно. Прислушивался к каждому шороху в зарослях камыша. Ноги иногда по колено погружались в теплую воду, над которой роились москиты. Невольно вспоминалось детство, злые северные комары, набрасывавшиеся на него, мальчишку, во время редких вылазок на природу с вечно занятым отцом.

Боже, каким далеким и нереальным казалось теперь детство! Словно прошла вечность, а не каких-то 8 лет, отделявших Ивана от уютной отцовской библиотеки, от книг, которые он жадно «проглатывал» по вечерам и ночам. И еще Иван вспоминал совершенно неземные, просто какие-то марсианские ландшафты Гобустана, которые он видел несколько дней назад. Особенно его поразила столовая гора, у которой вершина была словно срезана неким неведомым великаном. Именно таким Иван представлял загадочное плато, описанное Артуром Конан Дойлом в его незабываемой повести «Затерянный мир».

В немалой степени именно эта повесть, при чтении которой он представлял себя корреспондентом Меллоуном, путешествующим вместе с чудаковатым профессором Челенджером, его оппонентом Саммерли и отважным охотником Джоном Рокстоном по загадочному плато, населенному индейцами, обезьянолюдьми и динозаврами, которые считались вымершими миллионы лет назад.

Именно тогда, при чтении книг Жюля Верна, Генри Райдера Хаггарда и Конан Дойла у Ивана зародилась мечта стать путешественником и палеонтологом, чтобы посвятить свою жизнь изучению фантастически мира хищных тираннозавров, гигантских диплодоков, стегозавров и прочих плезиазавров. Увы, болезнь младшего брата и вынужденный переезд с матерью, сестрой и братом в Бердянск, где климат должен был способствовать выздоровлению брата, резко изменил жизнь Ивана. Изменились также и его интересы. Живя рядом с теплым южным морем, а не со знакомым с детства холодным Балтийским морем, Иван решил стать мореходом. То есть тем же путешественником, только не сухопутным, а морским.

И на время были забыты мечты о путешествиях по Африке, навеянные книгами Хаггарда, о поисках реликтовых животных и останков доисторических гигантов. В немалой степени этому способствовала гражданская война. Бердянск переходил в руки красных, белых, зеленых, снова красных.

Стало не до книг и не до грез о дальних странах.

— Вот сволочь! — пробормотал Иван, сбивая с руки почти невидимую тварь, неощутимо сосавшую из него кровь.

В зарослях камыша впереди появился просвет. Иван застыл, затаив дыхание. В неглубокой воде он увидел фламинго. Первого в своей жизни.

Розовая птица, грациозно изогнув шею, выискивала в воде корм.

Иван осторожно раздвинул камыш и увидел множество этих сказочных птиц, словно оказался в далекой Африке, столь красочно описанной Хаггардом.

Сзади подошел проводник и привычно вскинул ружье.

Иван жестом остановил его: разве можно стрелять в такую красоту? В это время молодой биолог увидел леопарда. Тоже впервые в жизни. Хищник крался к пеликану, только что проглотившему довольно крупную рыбину. Полупрозрачный кожаный мешок под огромным клювом современного птеродактиля дергался: рыба еще не теряла надежду освободиться из плена. Пеликан судорожно пытался глубже заглотать добычу, но это не помешало ему заметить приближение леопарда.

Неуклюже разбежавшись, пеликан взлетел.

— Разве леопарды охотятся на пеликанов?! — шепотом, не оборачиваясь, спросил Иван проводника и замолк. Оказывается, леопард подкрадывался вовсе не к пеликану, а к кабану, пасшемуся на поляне, под демир-агачем, железным деревом, произраставшим только здесь, в Лянкяране.