Дмитрий Морозов - О них не упоминалось в сводках

Едва улетели самолеты, противник возобновил артиллерийский обстрел. Над колосящейся нивой опять повисли клубы черного дыма. А минут через десять сквозь грохот разрывов снова послышался нарастающий гул танковых моторов.

Тер-Гаспарян вызвал к телефону командира 111-го стрелкового полка.

Капитан А. С. Белов, исполнявший обязанности командира полка, доложил, что положение критическое. Противник бросил в бой около пятидесяти танков.

«Вот бы пару дивизионов семидесятишестимиллиметровых пушек сюда! — думал я, напряженно следя за танками. — Поставить бы эти пушки на прямую наводку…»

Но таких пушек было тогда еще очень мало. Промышленность выпускала в большом количестве гаубицы, а вот в противотанковых орудиях ощущался острый недостаток…

Танки противника приближались. Некоторые подразделения стрелкового полка, не выдержав нового удара, начали отходить к лесу. Батальонный комиссар Опытов побежал навстречу, чтобы остановить их. Однако было уже ясно, что понесший потери полк не сможет сдержать натиск танковой лавины.

Тер-Гаспарян приказал полку отойти к реке Щара и занять оборону на ее восточном берегу.

Надо было прикрыть стрелковые батальоны, дать им возможность оторваться от гитлеровцев. Эта задача была возложена на противотанковый дивизион капитана Остащенко.

— Дивизиону стоять до тех пор, пока не отойдет последнее стрелковое подразделение, — предупредил капитана полковник Семенов.

Мимо нас группами двигались отступавшие бойцы. Фашисты приближались. Тер-Гаспарян и Опытов сели в броневик. Семенов с Деревенцом уехали на легковой машине. Остальные командиры штаба отправились следом на грузовике.

— Ну а на чем ты будешь догонять начальство? — спросил меня Остащенко.

— Пешком вместе с разведчиками.

С передовой принесли батальонного комиссара А. Я. Брагина, заместителя командира 111-го стрелкового полка по политической части. Он силился подняться, хотел сказать что-то, но язык не повиновался ему. Комиссар ослаб от потери крови.

Много раненых направлялось в тыл. Их несли на шинелях, плащ-палатках. Те, кто могли передвигаться, шли опираясь на винтовки. Среди раненых я заметил наводчика Моховишвили, подошел к нему.

— Два танка подбили… Там Вася их добивает, — кряхтя от боли, сказал наводчик. — Не повезло мне…

— Ничего, скоро поправишься, свое наверстаешь, — успокоил я.

На гребень высотки выползли немецкие танки. Утопая во ржи чуть ли не до самых башен, они зигзагами двигались вперед, стреляя из пушек и пулеметов. Красноармейцы, спасаясь от пуль и снарядов, бежали к лесу.

Капитан Остащенко выкрикивал команды. Стоявший рядом сигнальщик передавал их флажками на батареи: в противотанковом дивизионе не было других средств связи.

Две батареи, прижавшиеся к опушке леса, открыли огонь.

К танкам устремился пучок красных стрел: артиллеристы били бронебойно-трассирующими снарядами. Некоторые из них рикошетом отскакивали от брони — красные стрелы ломались, дугой уходя в небо.

— А черт, не берет! Слабоваты наши снаряды! — ругался Остащенко. — Нет, нет! Получается! — воскликнул наконец он, увидев, как замерли на месте два танка. Из люка ближней машины вылезли танкисты. Один из них спрыгнул в рожь, другой, сраженный пулей, повис на башне.

Артиллеристы подбили еще несколько машин. Оставив на поле боя четыре танка, фашисты начали отходить за гребень высоты, где их не могли достать наши снаряды.

— Неужели испугались? — удивился Остащенко. — Нет, тут что-то не то!

Немцы маневрировали. Попав в центре под огонь противотанковой артиллерии, они оттянули свои машины. А на флангах, где у нас не было противотанковых пушек, гитлеровцы быстро продвигались вперед. Мы не видели их, но все явственнее слышали гул моторов, доносившийся и справа и слева.

Одновременно противник обстреливал нас из-за гребня высоты. Снаряды рвались в поле и на опушке леса, срезая осколками ветви деревьев.

Фельдшер дивизиона Андрианова, невысокая черноволосая девушка лет двадцати, суетилась возле орудий, перевязывая раненых. Она, казалось, не замечала ни пуль, ни осколков.

По кювету подполз связной 2-й батареи. Из его сбивчивого рассказа мы поняли: батарея лейтенанта Сергея Панфиловича Утешева, подбив четыре танка при первой и пять при второй атаке, погибла почти вся. Сергей Утешев остался возле пушки один и начал действовать за весь расчет. Сам заряжал пушку, сам наводил ее. Он успел подбить два вражеских танка, а третий раздавил отважного лейтенанта вместе с орудием.

— Отличная была батарея, — скорбно произнес Остащенко.

Визг снаряда заставил нас броситься на дно канавы. Взрыв больно ударил в уши. Осколок попал в мою каску, но не пробил ее. Однако толчок был таким сильным, что у меня, как говорится, искры из глаз посыпались.

Отряхнувшись, я увидел связного, сидевшего в какой-то неестественной позе. Обеими руками он опирался о землю. Он был ранен в живот. Фельдшер Андрианова быстро перевязала его и с помощью красноармейцев перенесла в ближайший дом. Там, видимо, было место сбора раненых. Едва девушка скрылась в доме, как прогремел сильный взрыв. Снаряд упал возле крыльца и снес крышу. Загорелся соседний дом.

— Узнай, живы ли? — приказал Остащенко одному из бойцов.

В это время ко мне подбежал Семенихин.

— Товарищ старший лейтенант, наша машина нашлась. Шофер спит себе и в ус не дует!

— Ничего удивительного. Всю ночь за баранкой сидел. Грузите раненых, скоро поедем.

Разрывов вокруг становилось все больше. Стреляла не только вражеская артиллерия, но и танки, стоявшие на гребне высотки. Они били по опушке леса, где находились позиции двух батарей нашего противотанкового дивизиона, полковая батарея и подошедшая лесом рота 79-го отдельного разведывательного батальона. Там же окапывались отступившие подразделения стрелкового полка.

Навстречу танкам снова полетели бронебойные снаряды. Воздух гудел от выстрелов и разрывов. Над деревней Завинье поднялись к небу клубы дыма, взметнулись языки пламени. Немцы били по деревне зажигательными снарядами.

Четыре танка БТ-7 из разведывательного батальона устремились к вражеским машинам. Четыре — против десяти! На башнях наших танков были написаны мелом слова: «За Родину! Смерть гадам!»

Из леса на шоссе выскочил броневик. Фашисты не заметили его. Он подошел с фланга и почти в упор ударил по немецкому танку. Подбив его, броневик попятился назад, стреляя по другим машинам. Я постарался узнать, кто эти смельчаки. Ими оказались башенный стрелок Михалев и водитель Лященко.

Танковая рота, поддержанная огнем противотанковых пушек, подбила в этом неравном бою пять вражеских танков. А сама потеряла три машины из четырех.