Дмитрий Морозов - О них не упоминалось в сводках

В оперативном отделе в соответствии с принятым решением рождается план огневого удара по врагу. Детали плана уточняются в штабах артиллерии армий, корпусов, а конкретное огневое планирование проводится в дивизиях и артиллерийских группах.

Сводки, донесения, ведение карт, оформление решений, доведение их до исполнителей, вопросы взаимодействия и многое другое занимают почти круглые сутки. Отдыхать некогда. Возбужденный мозг, кажется, и не требует сна. Все офицеры на ногах. Дремлем в машинах по пути в войска и на обратной дороге.

На тринадцатый день операции враг был отброшен на восемьдесят — девяносто километров к югу от Ленинграда и на шестьдесят километров к западу от Новгорода. Войска Ленинградского фронта развивали наступление на Лугу, навстречу 59-й армии.

К этому времени управление 8-й армии, передав часть своих войск 54-й армии, а часть — Ленинградскому фронту, переехало на левый фланг фронта. Здесь в суточный срок 8-я армия возродилась снова, но уже в другом составе: в нее вошла половина войск 59-й армии, фронт наступления которой достиг ста километров, что затрудняло руководство дивизиями.

В конце января и начале февраля мне часто приходилось бывать в артиллерийских частях 8-й армии. Армия имела задачу наступать южнее города Луга, обойти его и тем самым содействовать 59-й армии в быстрейшем захвате этого важного узла коммуникаций противника. К исходу 1 февраля 256-я дивизия клином врезалась в оборону врага и оседлала шоссе Луга — Псков в районе Заплюсья (сорок километров южнее Луги). Авангардные части 59-й армии, преследуя противника, продвигались к Луге с востока.

Войска обеих армий длинными колоннами растянулись на дорогах. Из-за снежных заносов прекратилось планомерное снабжение частей боеприпасами, горючим и всем необходимым для боя. Как раз в этот момент, неблагоприятный для наших войск, вырвавшихся вперед, противник нанес сильный контрудар в двух встречных направлениях: его 12-я танковая дивизия начала наступать вместе с одной пехотной дивизией от Луги на юго-восток, на Великое Село и Турскую Горку; две пехотные дивизии гитлеровцев двинулись из района Уторгоша в направлении на Великое Село.

Этот контрудар, нанесенный под основание передовых частей 8-й армии, был неожиданным, никто не предполагал, что противник может проявить такую активность. Наши соединения оказались в затруднительном положении. Быстро сосредоточить войска для парирования удара было невозможно из-за бездорожья. Ценой больших потерь противнику удалось вклиниться в боевые порядки наших дивизий и несколько потеснить их.

Между передовыми частями, вышедшими на шоссе Луга — Псков, и главными силами армии остался только узкий «коридор» шириной до двух и длиной до десяти километров. Обстановка очень быстро менялась, связь нарушалась.

В полуокружении оказались 256-я дивизия, которой командовал полковник А. Г. Козиев, подразделения 372-й дивизии и 5-й партизанской бригады. Противник ежедневно атаковал эти части, но они отражали натиск гитлеровцев и удерживали свои позиции. Однако «коридор» все время суживался. Командование фронта приняло срочные меры для ликвидации неблагоприятной обстановки и улучшения снабжения войск всем необходимым для боя. Самолеты сбрасывали 256-й дивизии продовольствие, медикаменты и патроны.

Хуже обстояло дело с боеприпасами для пушек и минометов. О подвозе снарядов на машинах нечего было и думать. Через узкую горловину могли пройти только люди, да и то ночью. Снаряды несли на руках или перевозили на самодельных санках. Трудная это была работа. Полушубки, валенки и оружие стесняли движения. А снять полушубок — мороз сразу скует тело. Ноги по колено вязли в рыхлом снегу.

По «коридору», освещаемому ракетами, всю ночь тянулась длинная цепочка людей, которые несли снаряды и мины. Цепочка редела под перекрестным огнем противника, раненые отползали назад, их заменяли другие. Благодаря мужеству тех, кто подносил боеприпасы, наши части, оборонявшиеся в полуокружении, удерживали свои позиции.

Однажды, вернувшись на командно-наблюдательный пункт, я доложил генералу Дегтяреву о положении на участках 8-й армии, о трудностях сосредоточения артиллерии, о застрявших колоннах машин с боеприпасами, о необходимости увеличить число бульдозеров и тракторов с угольниками для расчистки дорог. Дегтярев тут же позвонил начальнику инженерных войск фронта генералу А. Ф. Хренову, попросил оказать помощь. Потом он подробно ознакомился с положением дел в «коридоре», ведущем к полуокруженным войскам, и приказал:

— Выделите одного офицера помоложе и поздоровее. Задание у меня есть. Кто поедет?

— Старший лейтенант Жимшидов.

Этот офицер получил распоряжение ехать в 256-ю дивизию. Он должен был передать командующему артиллерией устный приказ Дегтярева: из окружения не выходить, держаться во что бы то ни стало, до последнего снаряда и патрона. И предупредить, что скоро вражеское кольцо будет разорвано.

— Доберись обязательно, — сказал генерал.

— Живой буду, доберусь. А убьют — не взыщите, — ответил Жимшидов.

Через двое суток, 10 февраля, противник сбил наши подразделения, оборонявшиеся в «коридоре», и отрезал 256-ю стрелковую дивизию от основных сил 8-й армии. Остался единственный путь снабжения — по воздуху, но и этому мешала нелетная погода.

На третьи сутки вернулся Жимшидов. Едва успев доложить, что задание выполнено, он тут же свалился на пол и уснул.

После отдыха Жимшидов подробно рассказал о своей поездке. Километрах в пятидесяти за Новгородом машина, на которой он ехал, закапризничала. Видимо, от перенапряжения сдал мотор (все время приходилось объезжать по снегу колонны войск и грузовиков). В ближайшей деревне Жимшидов разыскал штаб гвардейской минометной бригады, где в это время находился генерал Воеводин. Офицер обратился к нему, попросил помочь. До окруженных частей оставалось еще километров тридцать — тридцать пять.

Воеводин принял Жимшидова по-гвардейски, усадил за стол. Потом генерал отправил офицера дальше на трофейном мотоцикле с коляской, который вел старшина-гвардеец. С трудом, часто подталкивая мотоцикл, проехали они километров пятнадцать. На дороге стояли разбитые немецкие машины, валялись неубранные трупы. В конце концов отказал и мотоцикл — Жимшидов пошел дальше пешком.

«Коридор» пришлось преодолевать то ползком, то перебежками. Только по лесу можно было идти во весь рост. Узкая длинная полоска земли простреливалась противником насквозь, с обеих сторон летели пули, а по центру били минометы. Длинной цепочкой шли солдаты, каждый из них нес по одному-два снаряда. Навстречу плелись раненые.

Штаб дивизии Жимшидов нашел возле деревни Пустошки. Его удивили царившие там спокойствие и деловитость. Командующий артиллерией, пожилой полковник, внимательно выслушал офицера и просил передать Дегтяреву, что приказ будет выполнен, артиллеристы сделают все как нужно. На его усталом, озабоченном лице появилась улыбка, когда Жимшидов передал ему горячий привет от генерала.