Йохан Кройфф - Моя жизнь

В Европе спортсменов часто воспринимают как эдаких тугодумов. Разумеется, всё далеко не так однозначно. Невозможно быть спортсменом высокого уровня, если тебе не хватает интеллекта. Это попросту нереально. Недавно я услышал отличную историю от друга, рассказавшего мне о споре, который у него случился с Яо Мином, выступавшим ранее за «Хьюстон Рокетс» в НБА. В какой-то момент разговора мой друг спросил у Яо, кто из соперников, которым он противостоял, был лучшим. Яо ответил, что Шакил О’Нил.

Объяснение, которое он дал своему выбору, я нашёл одновременно прекрасным и очень трогательным. В лице Яо Мина О’Нил нашёл игрока, равного себе по физической силе и мощи. Они были одного роста, и оба одинаково сильны. Яо Мину удалось выиграть у соперника мяч в борьбе в двух первых случаях, но после этого он и близко не мог к нему подобраться. По словам Яо, в голове каждого игрока атаки в баскетболе есть список из сотни ситуаций, случавшихся с ним под кольцом прежде, и каждая ситуация идёт под своим номером от одного до ста. В результате в ходе любого розыгрыша он интуитивно знает, что нужно делать, просто вспоминая номер подходящей ситуации.

Но О’Нил стал для Яо Мина чем-то совершенно новым. Ему никогда прежде не доводилось играть против игроков таких габаритов. Тем не менее О’Нил, как казалось, мог анализировать новые ситуации практически незамедлительно и сразу же добавлять их в свою базу данных в голове. Так что за пять минут игры в его систему добавились варианты 101 и 102, и он принялся доминировать над Яо Мином. Глупым спортсменам это сделать бы не удалось, такое под силу только очень умным игрокам. Я сам всегда говорил, что в футбол играют головой, а не ногами; ноги нужны только для бега.

Если рассматривать спорт и интеллект в таких терминах, то можно получить куда более широкое представление о том, как спорт и общество взаимодействуют друг с другом. И после этого обычно начинаешь сопротивляться узколобию, царящему в европейском спорте. Разумеется, Америка даёт куда больше возможностей для спорта, но также там гораздо труднее эти возможности реализовать, просто потому что их так много. Если у нас на одну позицию претендует пять человек, то у них пятьсот. Так что уровень внутренней конкуренции выше, и это неизбежно формирует другой менталитет.

Американцы также уделяют большое внимание данным и статистике. Высчитывают проценты того, что случилось и чего не произошло. Предположим, баскетболист, реализующий 80 % бросков, плох, а тот, кто реализует 90 %, хорош. Я же считаю, что это очень спорный способ оценивать качество выступлений. Что я знаю наверняка, так это то, что выводы, которые я бы сделал на основании своего опыта, отличались бы от тех, которые базировались бы исключительно на цифрах. Ведь если Лионель Месси забьёт три гола после десяти попыток, кто-то может раскритиковать его, сказав, что по статистике его эффективность лишь немногим превышает показатель в 30 %. Я же скажу так: попробуйте повторить за ним, и мы посмотрим, удастся ли вам выйти на его уровень. Это практически невозможно.

Билли Бин первым это увидел. Главный человек бейсбольного клуба «Окленд Атлетикс» взглянул на статистику иначе и добился удивительных успехов. Он понимал, что дьявол кроется в деталях, но также важно уметь хорошо эти детали подмечать. Тогда правда будет открываться не только в больших цифрах – 70 % выигранных матчей, к примеру, – но и в маленьких, 1–2 % гениальной игры или ошибок, способных сделать разницу в счёте. Вопрос в том, как смотреть на эти цифры. Крайне редко большие ошибки или моменты показной эффектности решают судьбу матча, как правило, разницу делают небольшие промахи или ловкие касания. Именно их нужно стремиться минимизировать или, наоборот, реализовать по максимуму. Таким образом, я считаю, что данные и статистика никогда не смогут занять более высокого положения в сравнении с качеством выступления. Они помогают, но игру нужно смотреть своими глазами. Бин первым это понял, и самое замечательное в его изысканиях то, что вдохновил его на них Тотальный футбол, в который голландская сборная играла на чемпионате мира-1974. Он был поражён тем фактом, что левый защитник мог также исполнить и правого хавбека; что так называемые узкие специалисты были хороши в игре и на других позициях. В результате он начал анализировать бейсболистов иначе.

В Америке я также заметил, что главной целью спорта на высочайшем уровне является развлечение публики. Я всегда говорил, что должно быть именно так, но особенно приятно было увидеть, что в величайшей, пожалуй, спортивной державе планеты люди считают так же. Зрители трудятся в поте лица всю неделю. Когда они покидают стадион после матча, они должны быть счастливы, домой они должны уходить удовлетворёнными увиденным. Эти эмоции могут приходить разными путями. Ты можешь победить, можешь показать решимость и желание бороться, но вовсе необязательно, что ты будешь при этом успешен. Таким образом ты учишься релятивизации. Это звучит как клише, но победа – это ещё не всё. Я всегда искренне в это верил. Разумеется, ты всегда стремишься к победе, но более важно то, как ты собираешься её добиться. Нужно иметь адекватное представление о том, чего ждёт публика, и уметь адаптироваться к этим ожиданиям. В Америке это понимают лучше, чем где бы то ни было. Они знают, что болельщики хотят видеть на поле, они знают, за что те готовы платить, знают, что люди хотят пить, есть, всё знают.

Это касается и европейского футбола в Америке, пусть и в моё время в NASL я столкнулся с миром чрезвычайных контрастов. С одной стороны, я должен был выступать на высочайшем уровне, работая в пределах управляемой профессионалами организации; с другой стороны, я вёл телевизионную программу, в которой мне приходилось объяснять зрителям, каких размеров должно быть поле для игры, почему оно зелёного цвета и зачем на нём вычерчены линии. Футбол всё ещё был новым и незнакомым видом спорта, многим американцам нужно было объяснять самые его азы. В своей программе я объяснял, как надо бить по мячу и где обычно случаются самые интересные эпизоды матчей. На самом деле, это было безумно смешно: я играл на высочайшем уровне, но в то же время объяснял и разжёвывал правила игры людям так, словно оказался в детском саду. Но этот подход работал. Вашингтон кишел итальянцами, большинство из которых любили футбол. Англичане тоже разжигали энтузиазм американцев к игре. По правде говоря, в Америке была масса людей, которые так или иначе были связаны с футболом, но все они нуждались в ком-то, кто мог бы говорить о нём на телевидении.