Рой Медведев - Неизвестный Андропов

Хорошо помню, что смещение Семичастного и назначение Андропова вызвало тогда в кругах интеллигенции и особенно среди диссидентов различные толки и предсказания. Никто не сожалел об отставке Семичастного. Еще в 1966 году после судебного процесса над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем, вызвавшего множество протестов и коллективных писем в ЦК КПСС, в Москве ходили слухи о том, что Семичастный якобы просил санкции на арест нескольких сотен или даже нескольких тысяч человек. Об Андропове же многие говорили как об умном, интеллигентном и трезво мыслящем человеке. Его не считали сталинистом.

Свою работу в КГБ Андропов начал, естественно, со знакомства с начальниками главных управлений и управлений КГБ, а также важнейших отделов Комитета. Таких самостоятельных подразделений в КГБ имелось около 20 — от Первого главного управления по внешней разведке до Главного управления пограничных войск и от Следственного отдела до отдела по прослушиванию телефонных разговоров и помещений. Лишь несколько человек из числа членов коллегии или начальников управлений КГБ написали после этих бесед заявления об отставке. Из ЦК КПСС Андропов пригласил в КГБ Владимира Крючкова, которого назначил начальником Секретариата КГБ. Они работали вместе уже почти 13 лет и полностью доверяли друг другу. Первым документом, с которым должны были познакомиться как Андропов, так и Крючков, было «Положение о КГБ при СМ СССР», которое было утверждено Президиумом ЦК КПСС и введено в действие постановлением СМ в январе 1959 года и которое продолжало действовать до середины 1991 года. Это был большой, но совершенно секретный документ, который даже в КГБ читали только его высшие руководители. Место КГБ в политической системе СССР определялось здесь следующим образом: «Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета партии и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов, а также охране государственных границ СССР. Они призваны бдительно следить за тайными происками врагов Советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства… Комитет государственной безопасности работает под непосредственным руководством и контролем Центрального Комитета КПСС» [73] Свободная мысль. 1998. № 2. С. 113–114. .

Численность сотрудников КГБ в разное время была различной. При Хрущеве дважды проводилось значительное сокращение штатов этой организации, во времена Андропова число сотрудников КГБ существенно возросло. По данным последнего Председателя КГБ СССР Вадима Бакатина, к началу 1991 года здесь работало 480 тысяч сотрудников [74] Бакатин Вадим. Избавление от КГБ. М., 1992. С. 46. . Естественно, речь шла лишь о штатных сотрудниках КГБ… Число внештатных, или секретных, сотрудников, получавших зарплату в других ведомствах, вряд ли поддается точному подсчету, но можно предположить, что общее число людей, связанных теми или иными обязательствами с КГБ, еще в 1967 году достигало миллиона. Это была мощная, богатая, влиятельная и закрытая силовая структура.

Андропов не мог не произвести в КГБ некоторых кадровых перестановок. По свидетельству генерала армии Филиппа Бобкова, проработавшего в органах безопасности 45 лет, положение дел в КГБ к моменту назначения Андропова было «сложным и напряженным… Оно определялось распрями между отдельными группами руководящих работников. Основную группу составляли бывшие партийные работники, пришедшие в органы госбезопасности в 1951 году после ареста Абакумова и занимавшие многие ключевые посты. Они считали себя по прошествии полутора десятков лет профессиональными чекистами и претендовали на ведущее положение. Им не по душе был приход новых людей, в основном из комсомола, дорогу которым на руководящие посты в разведку и контрразведку открыли Шелепин и Семичастный. «Старики» из числа партработников не хотели сдавать позиции… Трудно приходилось профессиональным работникам, хотя они несли в основном всю тяжесть оперативной работы. Как поведет дело новый Председатель? С приходом Андропова на первый план вышли бывшие партработники. Они старались войти в доверие к новому Председателю. Зарекомендовать себя его сторонниками» [75] Бобков Ф. Д. КГБ и власть. М., 1995. С. 190–191. . Явно по рекомендации Брежнева одним из заместителей Андропова был назначен генерал Семен Цвигун, работавший ранее в органах МВД и КГБ в Молдавии и Азербайджане. Еще одним заместителем Андропова стал генерал Георгий Цинев, которого Брежнев знал еще в молодости в Днепропетровске. Управление кадров КГБ возглавил в 1967 году Виктор Чебриков из Днепропетровска, а одно из управлений контрразведки Виталий Федорчук.

Одним из первых конкретных дел, которым должен был заняться Андропов, было, конечно, дело Светланы Аллилуевой. Сбежав из посольской гостиницы в Дели и появившись поздно вечером 7 марта 1967 года в американском посольстве, С. Аллилуева была отправлена на самолете в Рим и провела затем шесть недель вдали от журналистов в монастырских кельях Швейцарии. С ней находились работники Государственного департамента, ЦРУ, известные советологи. 22 апреля она прибыла в аэропорт Джона Кеннеди в США, где ее встречала большая. толпа журналистов и публики. Западная печать превратила бегство дочери Сталина из СССР в сенсацию. О ней писали как об «изящной жизнерадостной женщине сорока одного года, с рыжими вьющимися локонами, робкими голубыми глазами и привлекательной улыбкой, весь образ которой светился чувствами добра и искренности». Попытка некоторых газет напомнить, что она мать, бросившая двух детей, никем не была поддержана. Рукопись ее книги «Двадцать писем к другу» уже находилась в США, над ее переводом работали лучшие переводчики издательства «Харпер энд Роу», одного из крупнейших в Америке. Договор предусматривал огромный тираж и большой гонорар. Крупнейшие издательства других стран торопились купить права на перевод и издание этой книги, о том же беспокоились и самые популярные западные журналы. Было объявлено, что книга Светланы Аллилуевой выйдет в свет сразу на нескольких языках в конце октября 1967 года, как раз к 50-й годовщине Октябрьской революции.

Андропов хотел в первую очередь познакомиться с текстом рукописи, о существовании которой ранее никто, казалось бы, не знал. Были допрошены все знакомые, родственники и друзья Аллилуевой. По свидетельству Петра Шелеста, рукопись нашли уже в мае у одного из интимных друзей Светланы. Книга была интересной и хорошо написанной, но не содержала никаких сенсаций, а тем более разоблачений. Речь шла главным образом о семейных делах. Светлана пыталась как-то оправдать своего отца, представляя его жертвой происков Берия. Решение, принятое Андроповым, было не лишено оригинальности. Поскольку издание книги Аллилуевой было неизбежно, он решил перенести сенсацию на более ранний срок, чтобы не смешивать ее с юбилеем. В архивах Сталина была собрана редкая коллекция семейных фотографий Сталина, его друзей и родственников. Один из близких КГБ журналистов Виктор Луи вывез все эти материалы за границу и продал не слишком дорого издательству «Флегон Пресс» в Англии, а в ФРГ журналу «Штерн». Русское издание «20 писем к другу» было издано очень быстро и уже в начале августа 1967 года появилось в продаже. В это же время началась и публикация книги Аллилуевой журналом «Штерн». Светлана Аллилуева негодовала, она потребовала судебного разбирательства и сумела к сентябрю остановить это «пиратское» издание. Однако цель КГБ была достигнута, обсуждение книги Аллилуевой началось за несколько месяцев до октябрьского юбилея, и это обсуждение нельзя было контролировать. Многочисленные и в основном критические рецензии на книгу появились задолго до ее официального выхода в свет на нескольких языках, и это снизило интерес к книге. Не было и громкой рекламы. Кроме того, С. Аллилуева не могла уже произвести существенных изменений первоначального текста, который имел много серьезных недостатков. Издательства, с которыми был заключен договор, заплатили автору предусмотренный гонорар в миллион долларов, но сами понесли убытки. Огромный тираж английского издания не удалось продать. Книга продавалась сначала по 10 долларов за экземпляр, потом — за один доллар. В конце тираж пошел в распродажу по 50 центов за книгу.