Владимир Дьяков - Военное закулисье на сломе эпох

Очень много внимания отнимал технический дивизион, в котором хромали и дисциплина, и боеготовность, но там командир был не на месте.

В конце апреля 1980 года бригада по плану выполняла боевые стрельбы. Выезды на учебный центр армии (УТЦ) в Пермь очень сильно помогли мне в освоении боевой работы в сложной воздушной обстановке. Руководил тренировками на УТЦ заместитель начальника ЗРВ армии по боевой подготовке полковник Шреер В. П., очень опытный и грамотный офицер. Кстати, он больше всех уговаривал меня идти на эту должность.

Как и говорил командующий армии, без внимания меня не оставляли. В марте на группу дивизионов прибыла комплексная группа во главе с Командующим армии. Где и когда в Войсках ПВО Советского Союза такое было, чтобы командующий армией с комплексной группой проверял не корпус, дивизию, не бригаду или полк, а группу дивизионов? Такого никогда не было и не будет, а вот мне «повезло».

Проверили все: боеготовность, боевую и политическую подготовку, состояние воинской дисциплины, внутренний порядок и службу войск. Недостатков — море. Каждое управление и отдел армии должны были показать свою работу перед командующим. За неделю, пока составляли акт, группу дивизионов посетило около 80 человек.

Судя по итогам работы комплексной группы, которые в своем докладе озвучил зам. командующего по боевой подготовке, меня можно было три раза снять с должности, пять раз разжаловать и, в конце концов, выгнать из Вооруженных Сил с треском.

Но на этом итоги работы комиссии не кончились. В штабе армии провели военный совет, на который были приглашены все командиры корпусов, дивизий, частей всех родов войск. От нашей бригады на Военный Совет армии были приглашены не только командир, но и все заместители, включая меня.

Весь доклад был в основном построен на недостатках, выявленных комплексной группой, но уже звучала не группа дивизионов С-200В, а 57-я бригада — опускаться до дивизиона было уже как-то несолидно в глазах руководящего состава армии. И недостатки моей группы дивизионов перешли на всю бригаду. После Военного Совета было подведение итогов в корпусе ПВО в Перми, где весь доклад был, опять-таки, по недостаткам группы дивизионов 57-й зрбр. Командир корпуса генерал-майор Кочерженко хотел издать приказ о наказании виновных 57-й зрбр, но командующий запретил, дал время на устранения недостатков и перепроверку.

Командир бригады полковник Третяк В. О. принял бригаду всего два месяца назад, куда он прибыл с должности командира группы дивизионов С-200В в Мурашах, Кировского зенитно-ракетного полка. При приеме бригады, был доволен хорошим состоянием группы дивизионов. Благоустроен городок с казармами, штаб, столовая с офицерским и солдатским залами, спортгородок, оборудованы стартовые позиции. Сказывалось, что рядом штаб армии и в бригаду привозили руководящий состав из Свердловска и Москвы. Комбриг сказал: чтобы эти проверяющие написали, побывав в других группах дивизионов и особенно у него в Мурашах, в болоте.

Один пример: когда Ижевский полк должен был посетить министр обороны Устинов Д. Ф., то группу дивизионов этого полка вся армия готовила год, и то все сделать не успели. Можете представить, сколько средств было затрачено. Но это так, к слову.

Самым главным для меня было то, что из-за этих проверок и перепроверок я не мог качественно подготовиться к тактическим учениям с боевой стрельбой. Если я там получу оценку ниже «отлично», то точно по мне будут оргвыводы.

За месяц до выезда на полигон по оперативной линии передали, чтобы я срочно позвонил командующему. Думаю, что ж такое случилось, что командующий звонит мне, минуя командиров бригады и корпуса. Когда я взял трубку и представился, командующий спросил, как дела, а я растерялся — не знал, что ответить. Я до сих пор не знаю, что надо говорить в ответ на «Как дела?». Я стал докладывать, что работаем по плану устранения недостатков.

Командующий перебил меня: «Ладно, ты сейчас сосредоточь внимание на подготовку к боевым стрельбам, это главное». И добавил, что дал команду начальнику ЗРВ армии и командиру корпуса о прекращении проверок.

Мне сразу стало легче, да и сам звонок говорит о многом, особенно для моих начальников. А то чуть ли не каждый день приезжали проверять устранения недостатков. Один раз приезжал целый полковник — проверить, убрал ли я мусор за баней. А я там никогда и не был — территория около сотни гектаров, не везде успеваешь быть. Так что после этого звонка больше никто не приезжал проверять устранение недостатков.

Дальше уже пошло по типовой неделе по плану предстрельбовой подготовки, не отвлекаясь на второстепенные вопросы. Очень сильно помогали тренировки на УТЦ. Он располагался на базе пермского зенитно-ракетного полка, где был развернут АКП с тренировочной аппаратурой, на которой создавалась воздушная обстановка любой категории сложности. Для дивизионов использовалась штатная материальная часть полка.

Кстати, там я встретил своего первого непосредственного начальника ст. лт. Пахомова, тогда уже подполковника, старшего техника координатной системы Березниковского полка, где я проходил срочную службу оператором этой системы. Встреча незабываемая: он — командир дивизиона, а я — группы дивизионов. Я — на должности полковнике, а он — на подполковника, и без каких-либо перспектив. Но все равно, нам было, о чем поговорить.

Боевые стрельбы мы выполняли на полигоне «Балхаш». Зенитно-ракетный комплекс был старого образца С-200 «Ангара», хотя это на стрельбы не влияло. Задача: стрельба по крылатой ракете, которая запускается со стратегического бомбардировщика ТУ-2 2 с дальности 150 км и на высоте 10 км, причем после пуска самолет делает отворот.

Сложность задачи состояла в том, что захватить крылатую ракету надо в момент отрыва ее от бомбардировщика, потому как в полете обнаружить ее сложно. У нее очень малая отражающая поверхность, большая скорость и, главное, в момент отрыва ракета проваливается по высоте до километра. Этот момент нельзя упускать. Пуск нашей ракеты должен происходить на дальности 90–95 км.

Хотя для «двухсотки» сложных целей нет: если хорошо настроена техника и подготовлен расчет, то уничтожаются все существующие средства воздушного нападения противника во всем диапазоне высот и скоростей и, главное, в условиях помех.

Была еще одна особенность: по условиям стрельбы наш расход ракет ограничен одной. То есть, мне на пункте управления и целераспределения К-9 надо было определить, какому дивизиону стрелять, а кому дать «запрет пуска». Правда, в ЗРВ есть негласное «золотое правило»: кто первый захватил цель, тот и стреляет, ни каких перенацеливаний и перезахватов.