Владимир Дьяков - Военное закулисье на сломе эпох

По дороге обратно в г. Березники, когда я немного остыл и собрался с мыслями, меня в холодный пот бросило: ведь при таком морозе все решают минуты — не успели бы слить воду из системы, да вовремя не дали бы напряжение, остыли бы котлы в котельной. Замерзли бы ДОСы, казарма, столовая, автопарк и, главное, седьмое сооружение, где хранятся ракеты. Пришлось бы отселять семьи офицеров (куда? на какое время?) и снимать дивизион с боевой готовности. А как потом восстанавливать? Это бы я прославился на все Вооруженные Силы… То, что на моей карьере можно было бы поставить крест, это точно. Плюс, как бы я подставил командира корпуса и командующего армии! Жуть…

Я еще успел к 24 часам по Москве приехать домой. Новый год отмечали у меня все заместители с семьями, у меня были маленькие дети и идти, куда-то не было возможности. Встретили Новый год, еще полчасика посидели, говорю: давайте будем отдыхать, потому, что завтра в 9:00 одна колонна с автомастерскими и реммастерскими с зам. по вооружению, вторая колонна с зам. по тылу и работниками КЭЧ, слесарем, пожаркой, начмедом, санитарной машиной убывают в 4-й ЗРДн, проверить состояние автотехники и вооружения. Разберитесь, почему в автомобиль командира залита вода, а не антифриз, почему дежурный тягач целый час выезжал по тревоге, и как переводилась техника на зимнюю эксплуатацию. И посмотрите, что делается на продскладе и в овощехранилищах. Может, у этого командира все овощи перемерзли, а зимы еще минимум четыре месяца.

Замы спрашивают, что там такое случилось, говорю — там разберетесь. Никто, правда, не жаловался, что сегодня 1 января и выходной день. А сам думаю, что горе-командира этого надо куда-то убрать, а то он принесет такое ЧП, что потом годами не отмоемся. Вот так встретил 1984 год.

В 1985 году полк выполнял ТУ с БС в марте, то есть мы открывали полигон «Балхаш». Погрузились в эшелон в феврале, прибыли на станцию Сары-Шаган в первых числах марта. Погода — мороз до минус 10°, ветер и снег. Причем пустыня голая, и на дорогах, где есть какая-нибудь возвышенность или низина, снег набивается так, что и трактором пробить нельзя. Застревали тягачи КрАЗ-255 с ракетами.

Прибыв в район первой площадки, развернули палаточный лагерь. План разработан был детально. Каждый расчет дивизионов знал, что нужно делать при развертывании лагеря. Первым делом трактор «Беларусь» с ковшом роет траншею под туалеты. Потом разворачивают пищеблок, ставят «авроры» — умывальники в виде металлических бочек на треногах, в бочку вварена труба, снизу заварена и на расстоянии 15–20 см вырезано отверстие. В трубу через отверстие наливается солярка с водой и поджигается, через 30 минут вода в бочке горячая.

Каждый дивизион развернул утепленные палатки (УСБ) на 80 человек, в каждой палатке — две штатные печки (буржуйки). Мы с собой привезли в эшелоне КрАЗ угля и разобранные солдатские кровати. Раньше брали несколько двухъярусных кроватей, ставили в палатке по краям, а между ними укладывали доски, куда клали постели. Но мы отказались от этой практики. На бортовые КрАЗы грузили разобранные кровати. Их быстрее собирать и устанавливать в палатке, личному составу удобно спать и отдыхать, остаются проходы между двух кроватей.

Палаточный городок разворачивался в течении полудня: палатки для личного и офицерского состава, столовые, пищеблок, санчасть, умывальники и туалеты. Автопарк оборудовался на следующий день с оградой, КПП, шлагбаумом.

Хоккейная команда 736 ЗРП.

Первую ночь спали в одежде, а на второй день в палатках уже было до +25°. Это при 15-градусном морозе и сильном ветре со снегом. Утром, когда поднимали кухонный наряд, они поджигали «авроры», и к подъему в 6:00 личного состава в умывальниках была теплая и даже горячая вода.

Приняв боевые позиции и технику, мы приступили к ее расконсервации. Начали вычищать снег с окопов с пусковых установок. Снег приходилось пилить пилами на большие кубы, до того он был утрамбован, что не брала ни какая лопата. Солдаты брали листы железа, прожигали края, делали из проволоки ручки и на них вывозили снег с ПУ.

Технику расконсервировали и принялись за полугодовые регламентные работы. ЗРК С-200 была особенно плохо законсервирована на зиму. На кабинах К-1 (приемо-передающие системы) кабельные люки от антенн внутрь электронной части кабин, были плохо закрыты, все кабельное хозяйство залито водой и замерзло. Надо было отогреть, высушить, прочистить все соединительные муфты и высокочастотные фишки, и только после этого включить под напряжение, а это время. А стрельбу по каким-то причинам перенесли с 14 на 11 марта.

Нам был выделен наряд сил на боевую стрельбу, это высокая скоростная ракета-мишень РМ-205 для С-200В со сосредоточением огня двух дивизионов с расходом ракет по одной. И мишень «Звезда-2» для С-75В, высотная скоростная с пикированием на объект под углом 45 градусов с высоты 20 км. Ее начали применять впервые в конце стрельбового сезона в 1984 году. Из всех пусков по ней 80 % были неудачными. При старте с дальности 100 км пикировать она начинала с дальности 70–60 км. Оснащена она была линзой «Люнеберга», которая уменьшала отражающую поверхность мишени, и когда она начинала пикировать под углом 45 градусов, то ее радиолокационно наблюдаемая поверхность вообще сводилась к нулю. То есть, ее надо было обнаружить и захватить на сопровождение до начала маневра.

С начальником ЗРВ армии генерал-майором Тимоновым К. В. мы проанализировали предыдущие стрельбы и заметили одну особенность. Чтобы уничтожить цель по классической схеме, пуск надо проводить на дальность 38–39 км, чтобы встреча ракет с целью была на дальности 20 км в гарантированной зоне поражения.

А особенность была в том, что мишень, которая летела на высоте 18–19 км, когда уходила в пике, то с дальности в районе 40 км начинала резко идти вниз и, не входя в зону поражения, на дальности 25–23 км врезалась в землю и ракеты проходили без подрыва. Когда стали подпускать ближе и пуск делать на 30 км, цель в зоне поражения, то она на высоте 10 км уже входила за ближнюю зону поражения и опять ракеты проходили без подрыва.

Так вот, когда мишень шла на высоте 20 км и выше, то она выполняла заданную программу, а когда на высоте 18 км и ниже — уходила в пике резко вниз и не входила в зону поражения. Мы и решили: если цель летит на высоте 20 и выше, даю команду дивизиону на ее уничтожение, если ниже — «запрет пуска».

Мы проводили тренировки с расчетом кабины «У» ЗРДн С-75В и определяли высоту полета мишени не только по данными высотомера ПРВ-17, а по прибору высоты оператора ручного сопровождения по дальности. Но все это — теория, и вероятность события 0,5.