Ндаба Мандела - Восхождение в горы. Уроки жизни от моего деда, Нельсона Манделы

На вторую неделю нам разрешают выпить алкоголь и немного покурить, что приносит огромное облегчение. За это нужно платить, поэтому ханки – старейшины, присматривающие за посвященными, – приносят деньги.

В течение следующих недель мы обмазываемся белой глиной каждое утро перед выходом из ибомы. Это здорово – гулять в зарослях, дышать свежим воздухом, срезать хворост мачете. Еще мы собираем листья, чтобы накладывать их на раны – делать это нужно регулярно, но уже не так часто, потому что раны затягиваются удивительно быстро. Мы гуляем, разговариваем о доме, о школе, о женщинах. Наступает момент, когда нас должен «ударить ветер», то есть мы должны раздеться, а ветер… Впрочем, эта информация вам ни к чему. Это своего рода терапия, скажем так.

Со стороны может показаться, что парни, выросшие на компьютерных играх, умрут со скуки, сидя днями напролет в хижине, но это не так, во всяком случае для меня. Недели сменяют друг друга, и мы слышим песни о мужестве, о жизни, о женщинах. Среди этих песен есть одна о письме возлюбленному, которая называется «Isipringi Sebhedi» («Пружины кровати») – о женщинах и девушках, в которой такие слова: «Эта женщина меня погубит, я люблю ее, она так прекрасна» и так далее. Мы учим своего рода тайный язык – по-другому называем стул, еду, воду и все остальное – и слушаем легенды о предках. ПРОХОДЯТ ДНИ, И ВОЗДУХ В ХИЖИНЕ УЖЕ НЕ ПОДДАЕТСЯ НИКАКОМУ ОПИСАНИЮ, ПОТОМУ ЧТО В ОДНОМ ПОМЕЩЕНИИ НАХОДЯТСЯ ДВАДЦАТЬ ЖИВОТНЫХ, КОТОРЫЕ НЕ МОГУТ ПОМЫТЬСЯ.

Через три недели мы идем к реке, чтобы искупаться, все вместе, завернувшись в покрывала, с палками, мылом и известняком. Мы трем известняк о речные камни, пока не образуется вязкая белая паста, которой мы обмазываемся с головы до ног, покрывая темную кожу. В таком виде мы проводим последние три дня, а затем ритуал переходит на новый уровень. Мы возвращаемся в свою деревню – я и еще двое парней из моего клана – и на следующий вечер танцуем со своими сестрами. Представьте себе: ты совершенно голый, не считая простынки, обмотанной вокруг талии, и при этом тебе нужно танцевать, держа палку над головой. Сестры, братья и кузены приходят с иголками и периодически тычут в тебя. Понятия не имею, зачем это нужно. Если как следует напрячься, можно усмотреть во всем этом какой-то символизм, но в тот момент ты думаешь лишь о том, как увернуться от иголок. Танцуешь, пока не выбьешься из сил и весь не вспотеешь, а когда устают девушки, то они уходят.

В последнюю ночь – грандиозное празднество с множеством яств, бренди и традиционным пивом, которое мы готовим сами и пьем из глиняных или оловянных кружек. Нужно сделать глоток и передать дальше. К тому моменту обо мне уже знали все парни деревни, и я то и дело слышал: «Эй, смотрите, вон те парни вернулись, и один из них – Мандела!» Разумеется, всем хочется увидеть рану своими глазами, чтобы убедиться, что все было по-настоящему. Порезы бывают разные – маленькие, средние и «величиной с мешок» (вольный перевод традиционных названий) – и им хочется посмотреть, какой у тебя. А что еще делать? Приходится показывать, и они приходят в восторг. Один парень так воодушевляется, что показывает мне свою рану.

– Да, у тебя хорошая, – говорит он. – Видишь, я прошел обряд семь лет назад, и она не затянулась как следует.

Теперь к тебе относятся с уважением: ты заслужил право называться мужчиной. Ты чувствуешь себя мужчиной. Железным человеком! Неприкосновенным. Богом. Ты заставил семью гордиться собой. Передай кружку! В первое время ощущается такой невероятный прилив силы, что некоторые парни совершенно перестают слушать родителей и становятся настоящей проблемой для своей семьи. Вот почему так важно проводить долгие беседы в конце ритуала. Наши старшие родственники – главы семейств, дядья, старшие братья и кузены – приходят нас навестить. Они делятся с нами мудростью и учат традициям и обычаям, напоминая о том, что наш долг – передать эти знания своим детям. Они говорят, что мы должны уважать матерей и теток, потому что настоящий мужчина уважает свою мать. Настоящий мужчина помогает по дому и делает все, чтобы его семья была счастливой. Настоящий мужчина приносит пользу в доме и в обществе. Он обладает силой и использует ее, чтобы сделать мир вокруг лучше.

– Теперь ты мужчина, – говорит Мадиба. Он сидит в своем кресле, всем своим видом выражая радость и волнение. – Ты должен понимать, что стал одним из мужчин нашего дома. Твоя обязанность – заботиться о доме, женщинах и детях. Делать все, чтобы семья тобой гордилась. Мы из королевского дома Тембу. Мы – четвертый дом. Наша роль – советники.

Он долго наставляет меня, говорит, что я не должен забывать о предках и знать свои корни. Уважать место, где я родился. Признать свою природу. Он рассказывает о том, как сам проходил «восхождение в горы», и мы обмениваемся впечатлениями.

– В то время, – говорит Старик, – часть ритуала заключалась в том, чтобы украсть свинью, забить ее и съесть за ночь до входа в хижину. Эта свинья принадлежала одному из жителей деревни, но мы делали то, что было велено и как велел ритуал. Я выманил свинью из крааля, положив немного еды в банку из-под пива. Когда она вышла поесть, мы схватили ее. Потом вырыли яму рядом с ибомой и зажарили ее. Съев свинью, мы готовы были поститься целую неделю.

Последний этап уквалука называется «переход через реку». Нужно войти в воду и соскрести с тела белую глину, а потом чистым и завернутым в покрывало (которое называется «и-рагги») встретить свою семью. Свою одежду ты не можешь надевать, пока не закончится ритуал и ты не будешь готов к тому, чтобы жить среди них как мужчина.

Наша семья с гордостью отмечала это событие – празднования длились все выходные. Родственники, деды и бабушки, тети и дяди подбадривали меня и желали мудрости мне и моим кузенам. Когда все сели за большой обеденный стол, дед спросил:

– Ты в порядке, Ндаба? Хорошо себя чувствуешь? – Я удивился тому, что он обратился ко мне на языке коса – мы почти не говорили на нем, всегда разговаривали по-английски. Но в этот раз он заговорил на коса в знак того, что теперь я стал мужчиной.

– Да, дедушка, я в порядке.

– Хорошо, хорошо. Теперь ты мужчина, Ндаба. Молодец.

– Спасибо, дедушка.

– Ндаба, что ты думаешь о коровах? – спросил он. – Ты знаешь, сколько их у нас? Ты теперь взрослый и должен быть в курсе дел фермы.

– Да, дедушка, я буду.

Я почувствовал себя взрослее, мудрее и даже как будто чуточку выше. Мы танцевали, пили, снова танцевали, ели, снова пили, а потом опять танцевали. Затем мы отправились в деревню, чтобы встретиться с другими мужчинами – старыми и молодыми, чтобы выпить еще у кого-нибудь в гостях. Все были счастливы нас видеть. Мадиба радовался этой возможности провести время со своим народом.