Ньют Гингрич - Понимая Трампа

Еще одна фраза Трампа, касающаяся соглашения с Ираном, произнесенная на митинге в Вашингтоне, округ Колумбия:

«Мы повели себя как очень, очень глупые люди. Мы не можем этого допустить».

Вот как он описал прошлые отношения США с Россией на пресс-конференции в феврале 2017 года:

«Помните, как Хиллари Клинтон делала «перезагрузку»? С той самой глупой пластиковой кнопкой, сделавшей нас похожими на кучу придурков. Взгляните, как он [министр иностранных дел России] смотрел на нее: какого черта она делает с этой кнопкой из дешевого пластика?»

Одной из самых странных и самых нечестных линий нападения на Трампа во время выборов и его президентства были обвинения, поддерживаемые только косвенными доказательствами и инсинуациями. Они заключались в том, что Трамп якобы каким-то образом зависит от России. Это была еще одна попытка левых делегитимизировать его избрание.

В январе, еще до вступления в должность, Трамп столкнулся с очередным шквалом критики со стороны оппонентов из политического истеблишмента и ведущих СМИ. На этот раз они отчаянно пытались создать впечатление неуместности стремления Трампа улучшить отношения США и России для борьбы с ИГИЛ [17]. За атаками, касающимися лучших отношений с Россией, стояли невысказанные напрямую предположения, носящие настолько смехотворный и неразумный характер, что, казалось, для этого должны быть какие-то гнусные причины.

В серии твитов Трамп разрушил эту «мудрость» правящего класса:

«Хорошие отношения с Россией – это хорошо, а не плохо. Только ограниченные люди или дураки могут полагать, что это плохо! У нас и без того достаточно проблем. Когда я стану президентом, Россия будет уважать нас гораздо больше, чем сейчас, и обе наши страны, возможно, начнут работать вместе, чтобы решать некоторые из многих великих и насущных проблемных вопросов во всем мире».

При описании глупых и деструктивных правил и предписаний позиция Трампа как лидера и руководителя проявляется весьма ярко.

Вот как он описывает правовые барьеры, стоящие перед пациентами, исчерпавшими все юридически одобренные варианты лечения, а оставшиеся еще не утверждены FDA [18]:

«Одна вещь, которая меня всегда беспокоила, относится к процедуре применения новых препаратов для неизлечимо больных пациентов. Чиновники FDA говорят, что не могут использовать этот препарат. На аргумент, что через четыре недели пациент умрет, они отвечают, что, поскольку препарат не одобрен, он может нанести пациенту вред. Но пациент не проживет больше четырех недель».

Дональд Трамп абсолютно прав, подчеркивая тупость и жестокость политики США в отношении применения новых лекарств по отношению к неизлечимо больным пациентам. Возьмем случай с Эбигайль Борроуз.

В девятнадцать лет у нее обнаружили рак ротовой полости. Девушка поступила правильно, вовремя обратилась за помощью, и боли прекратились. Однако, несмотря на положительный прогноз врача, у нее появилась новая опухоль, и наступило ухудшение. После окончания первого сеанса химио– и радиотерапии врачи обнаружили, что опухоль распространилась на легкие и желудок. Поскольку врачи сделали все возможное, Эбигайль обратилась к специалистам по онкологии из клиники при Университете Джонса Хопкинса.

Врачам из клиники были известны два препарата, которые могли бы помочь Эбигайль, причем они были единственной реальной надеждой на победу над раком. Проблема заключалась в том, что, несмотря на успешное прохождение ранних испытаний, на которых препаратам была дана положительная оценка, в том числе и заключение о клинической безопасности, выяснилось, что полное одобрение FDA они получат лишь через несколько лет. В США так делается всегда для обеспечения безопасности и эффективности новых препаратов. Но у Эбигайль не было этих лет: она умирала.

Эбигайль попыталась записаться на клинические испытания препарата, но ее состояние не соответствовало строгим стандартам. Затем ей отказали и в рамках «сострадательного использования» – последнего случая, при котором FDA позволяет производителю лекарств назначать незарегистрированный препарат в связи с исключительными обстоятельствами. Компания отклонила запрос, вероятно, чтобы защитить «послужной список» препарата, поскольку это пошатнуло бы всю многомиллионную процедуру одобрения FDA.

Один из запрашиваемых препаратов назывался «Эрбитукс». Он был изобретен в 1983 году, когда Эбигайль была еще совсем маленькой. FDA одобрило препарат для лечения рака головы и шеи на поздних стадиях (как в случае с Эбигайль) в 2011 году, то есть через десять лет после того, как она умерла в возрасте двадцати одного года. Для одобрения лекарства потребовалось двадцать восемь лет! Сколько еще американцев умерли из-за этой федеральной бюрократии?

FDA и медицинская бюрократия отказали в помощи умирающей молодой женщине, потому что препарат мог оказаться небезопасен. Это хорошо иллюстрирует то, что происходит, когда решения в области здравоохранения диктуются «удаленными арифмометрами» из Вашингтона, которые никогда не встречали пациента и не имеют никаких личных оснований для сострадания, а не медицинскими специалистами, которые знают о пациентах все и страстно о них заботятся.

Именно поэтому президент Трамп призвал к рационализации процесса утверждения лекарств в FDA в своем первом выступлении на совместном заседании Конгресса. В частности, он поведал историю своей гостьи Меган Кроули, у которой в возрасте одного года трех месяцев была диагностирована болезнь Помпе, ухудшающая работу мышц. Ее отец основал компанию, направленную на поиск препарата, который в конечном итоге и спас жизнь Меган. Трамп сказал:

«Но медленный и обременительный процесс утверждения лекарственных препаратов в FDA удерживает слишком много достижений – таких, например, как спасшее жизнь Меган, – вдали от нуждающихся. Если мы сократим ограничения, причем не только в FDA, речь идет о многих правительственных учреждениях, то будем благословлены на гораздо большее количество достижений, и наши дети вырастут в нации чудес».

В настоящее время мир переживает взрыв новых научно-технических достижений и технологий, которые могут значительно улучшить жизнь людей. Одна из самых больших трудностей управления, с которой мы сталкиваемся, заключается в том, как помешать бюрократии и регуляционному аппарату встать на пути прогресса. Отрадно видеть, что Трамп понимает это, и мы ожидаем, что президент примет новые меры. В марте Трамп назначил Джареда Кушнера главой офиса American Innovation в Белом доме, целью которого является реорганизация и упорядочение деятельности правительства в XXI веке.